Лишь титул, унаследованный Лео, лордом Рэмси, обеспечил семье хоть какое-то положение в обществе. К счастью для них, им покровительствовал лорд Уэстклифф, один из наиболее влиятельных и уважаемых пэров страны. Эта связь предоставила Хатауэйям возможность войти в такие круги общества, из которых их исключили бы в любом другом случае. Однако — и это раздражало аристократию — положение на социальной лестнице, казалось, совсем не заботило семью Хатауэй.
Приближаясь к Рэмси-Хаусу, Кристофер спрашивал себя, какого чёрта он делает, являясь к Хатауэйям незваным гостем. Возможно, у них не приёмный день, и уж конечно, сейчас неподходящее время для визита. Но в то же время он сомневался, что они обратят на это внимание.
Поместье Рэмси было небольшим, но прибыльным. Оно насчитывало три тысячи акров пахотной земли и двести процветающих ферм арендаторов. Вдобавок к поместью примыкал огромный лес, который ежегодно давал много приносящей прибыль древесины.
Показался красивый и необычный скат крыши главного особняка, в центре — мансарда в духе средневековья, по краям — стены с островерхими зубцами; конёк крыши, выполненный в стиле эпохи короля Якова, ажурная отделка и опрятная квадратная пристройка слева, напоминавшая о временах короля Георга. Смешение архитектурных деталей было привычным явлением. Множество старых домов имели пристройки в самых разнообразных архитектурных формах. Но поскольку здесь речь шла о семействе Хатауэй, дом лишь подчеркивал их странность.
Кристофер взял Альберта за поводок и проследовал к входу в дом, испытав лёгкий укол страха.
Если повезёт, его не смогут принять.
Привязав поводок к тонкой колонне крыльца, Кристофер постучал в дверь и стал напряжённо ждать.
Он отпрянул, когда экономка с перекошенным лицом распахнула дверь.
— Прошу прощения, сэр, мы тут… — она умолкла, когда где-то в глубине дома раздался звук бьющегося фарфора. — Боже милостивый, — простонала женщина и указала в сторону гостиной. — Пожалуйста, подождите здесь и…
— Я её поймал! — послышался мужской голос, и затем: — Чёрт, упустил. Она бежит к лестнице.
— Не позволяй ей забраться наверх! — закричала женщина. Ребёнок разразился плачем. — О, это проклятое создание разбудило малыша. Где же горничные?
— Полагаю, прячутся.
Кристофер помедлил в дверях и недоуменно моргнул, услышав блеяние.
— Они что, держат здесь скот? — тупо спросил он экономку.
— Нет, разумеется, — поспешно откликнулась она, пытаясь оттеснить его в гостиную. — Это… плачет ребёнок. Да. Это ребёнок.
