И действительно, скоро они обнаружили хозяина Галкарис. Весь в крови, дрожащий, с несчастным лицом, он сидел в прибрежных кустах и тихо всхлипывал. Весь его облик выражал полную покорность судьбе: поникшие плечи, закрытые глаза, опущенные уголки рта. И тем не менее заслышав за спиной шум, Муртан взялся за меч и повернулся навстречу предполагаемым врагам.
Галкарис хотела было броситься к нему в объятия, но Конан удержал девушку.
– Подожди. Ты испачкаешь одежду.
Это простое соображение гак удивило Галкарис, что она застыла на месте.
Конан снова спешился и приблизился к Муртану. Он наклонился над зингарцем.
– Ты жив?
– Как видишь, – сквозь зубы ответил Муртан.
– Они ранили тебя?
– В руку.
– Я убил обоих, – произнес Конан, предупреждая вопрос. – Они нас больше не побеспокоят.
– Почему ты пошел за мной?
– На самом деле я пошел не за тобой, а вдоль берега, – возразил Конан. – Ну, если говорить уж совсем честно, то мы с Галкарис поспорили. Я предположил, что ты послушал моего совета и направился к морю, но она верила в тебя… И она не ошиблась.
– Если эти стрелы отравлены, то никакого смысла мое геройство не имеет, – пробормотал Муртан. – Я все равно умру. И какая разница, где это произойдет…
– Кто говорит о геройстве? – хмыкнул Конан. – Речь шла лишь об упрямстве.
– Это одно и то же… – вздохнул Муртан.
Конан присел рядом на корточки и коснулся раненой руки. Муртан успел кое-как перетянуть руку повыше раны, чтобы остановить кровотечение, но выглядела рука ужасно.
Конан наклонился поближе и лизнул рану, а затем сплюнул.
– Если яд и есть, то несильный, – произнес он. – В любом случае, лучше бы это промыть и прижечь. Ты готов?
Муртан выпучил глаза и не ответил. Киммериец велел ему улечься удобнее и отдыхать. Галкарис устроилась рядом. Муртан удивленно наблюдал за девушкой. Она больше ничем не напоминала ту робкую красавицу, которая впервые появилась в богатом кордавском доме. Теперь Галкарис, скорее, напоминала хорошенького длинноволосого мальчика на пороге взросления. Отважного мальчика, готового встретить лицом к лицу любую опасность.
«На самом деле она – женщина-воительница, – думал Муртан. – Как я мог ошибаться в ней? Она совершенно не годится для роли наложницы. Она – спутник, друг, соратник. И, пожалуй, более храбрый, чем я…»
Галкарис спокойно сидела рядом, время от времени машинально касаясь волос Муртана. Жест этот был ласковым, почти сестринским, но теперь Муртан больше не сомневался в том, что Галкарис любит его. Любит по-настоящему, не так, как продажная рабыня любит своего хозяина.
