Двое усталых мужчин и странное лохматое существо с воспаленными глазами молча брели по поющему от воды весеннему миру. Когда-то давно сюда вторглись жестокие й могущественные существа – люди. Они взрезали землю, истоптали, осквернили ее, но потом что-то случилось с ними, и они побросали свои странные железные вещи и ушли. Исчезли неведомо куда и как. И вот наступила весна, которая не привыкла считаться с людьми…
В искалеченном и вместе с тем цветущем мире немолчно пела вода, и Конану все время казалось, что кто-то с гор смотрит ему в спину.
Он остановился, снял с себя груз.
– Разобьем лагерь, – сказал он Дартину.
Место выбрал хорошее – сухое и ровное. Конан вытащил из мешка одеяла. На то, чтобы развести костер и приготовить хотя бы кипяток, сил уже не было, и они безмолвно решили отложить это на завтра.
Кода пристроился рядом со своим другом, и Конан сгреб его под одеяло. «И не противно же ему», – подумал Дартин, у которого Кода вызывай неизменную дрожь отвращения. А маленький Кода, прижавшийся к человеку лохматым горячим боком, всю ночь не давал ему замерзнуть.
* * *
Поскольку они не развели костра, то никто в горах не счел нужным заметить их присутствие. Не успели люди сомкнуть глаз, как кто-то в ущелье заорал и зарыдал отвратительным голосом. Казалось, что капризничает чудовищный ребенок.
– Шакалы, – сказал Конан Дартину сонным голосом. – На целую ночь теперь…
И тут же еле слышно захрапел.
Дартин посмотрел на него с завистью. Конан умел спать в любом месте, где только удавалось растянуться.
Истерический плач сменился истерическим хохотом. Над головой повисли звезды. Чтобы отвлечься, Дартин попробовал отыскать звезды, названия которых знал, но, как всегда, не сумел этого сделать. А потом оказалось, что можно спать даже под омерзительное завывание шакалов. И Дартин заснул.
Его разбудил холод. Продрав слезящиеся глаза, Дартин долго моргал и растирал руками лицо, прежде чем высунуться из-под одеяла. Звезды ушли и вместе с ними ушли шакалы. Туман нехотя уползал, и сквозь белизну утра уже проглядывал ясный и теплый день.
– Эй, Конан, – позвал Дартин. Он потрогал ногой одеяло своего спутника, но ответа не получил. Одеяло зашевелилось. Отчаянно зевая, из-под него выбрался Кода.
Дартин поморщился.
– Где Конан? – спросил он, стараясь не встречаться с Кодой глазами.
– Не знаю, – отозвался Кода. Спросонья голос у него был еще более хриплым.
– Собери веток для костра, – распорядился Дартин.
