«Зачем мне раб? – уныло тянулась в голове одна мысль вслед за другой. – Да еще такой кошмарный. И зачем он этой дурехе? Что она будет с ним делать? Пусть сама его кормит. На те медяки, которые звенят у нее в косе. Потому что доверять Дин монеты – пропащее занятие. Она, похоже, не знает цену деньгам. Она вообще не видит дальше собственного мимолетного желания».
Дартин сунул руку в карман и вытащил несколько вялых листьев ката. Вообще-то жевать кат здесь разрешают только после вечерней зори, но он, Дартин, не собирается никого спрашивать, что и когда ему делать.
* * *
Надежды на то, что невольник проявит дурной характер и сбежит нынче же ночью, не оправдались. Проснувшись в грязной ночлежке, Дартин чуть не застонал от разочарования: верзила варвар спал на том самом месте, где улегся вчера. Подсунул под щеку огромный, размером с дыню, кулак, смежил длинные, как у газели, ресницы, чуть выпятил губы – и похрапывает. «Ну да, – подумал Дартин с досадой, – если он сбежит, то придется ему искать себе пропитание. Уж без завтрака-то этот хитрец точно не пустится в бега. С варвара станется. Сперва объест Дартина, откормится, нагуляет жирок за хозяйский счет – и только после этого скроется».
Дартин кинул мрачный взор на могучее тело, распростертое на облысевшем ковре. Уморить такого не удастся. Такой сам кого хочешь уморит.
Дартин пнул его ногой, чтобы разбудить, и показал головой на дверь. На пороге раб замешкался, и Дартин в сердцах толкнул его в спину, а потом брезгливо обтер пальцы об одежду. Пригнувшись, Дартин вышел из ночлежки и сразу увидел свою напарницу. Она сидела, скрестив ноги, прямо в пыли и грызла лепешку, держа ее обеими руками. Лепешка тянулась, как резиновая.
Обычно Дин уходила ночевать в лавку к старой Афзе, которая торговала редкостями, лекарствами, амулетами и благовониями. Дартин был уверен в том, что Афза не получала от маленькой плясуньи ни гроша. У девчонки просто не водилось денег. Водились какие-то тайные делишки между этими двумя особами женского пола, такими несхожими и в то же время неуловимо похожими между собой. Дартин в подробности предпочитал не вникать.
Девочка кивнула Дартину в знак приветствия. Дартин подсел к ней и, сняв с пояса флягу, подал ей. Она глотнула и вернула Дартину флягу. Дартин приложил горлышко к носу. Вода была, по правде говоря, не очень свежая.
Дубина раб стоял перед ними, слегка склонив голову. Дартин догадывался, что он голоден, и мысленно злорадствовал.
