– Обычный трюк, – сказал Туризинд, брезгливо морщась. – Чем она их опаивала?
– В том-то и дело… При ней не нашли никакого яда. Да и эти мужчины никак не пострадали. За исключением неприятностей, связанных с тем, что их маленькое ночное приключение делалось общим достоянием. Ну и грабеж, конечно. Она обогатилась за их счет весьма значительно. Когда ее взяли, при ней нашли больше тысячи золотых монет. Она держала их в дорожном сундучке.
– А как вышло, что ее схватили? – заинтересовался Туризинд.
Конан покачал головой.
– Хочешь знать? Рикульф лично занялся этим делом. Продолжать?
Туризинд кивнул.
Конан продолжил задумчиво, и в его голосе Туризинд вдруг уловил легкий отзвук восхищения: несомненно, на киммерийца произвела сильное впечатление работа грабительницы. Вероятно, он считает воровку коллегой по ремеслу. Хороший же спутник у Туризинда! Туризинд, по крайней мере, – честный наемник, а вот киммериец… Ладно. Лучше сперва выяснить все обстоятельства, а уж после принимать решение. Может быть, удастся удрать…
– Когда число ограблений перешло за первый десяток, о ловкой грабительнице стало известно по всему Эброндуму, – рассказывал Конан. – Тогда-то Рикульф и выдвинул свое предположение. Он считал, что воровка пользуется не ядом, а магией. Если бы она покупала одурманивающие составы, она оставляла бы больше следов. Ей потребовался бы сообщник, кто-то, кто разбирается в ядах.
– А если она варила их сама? – спросил Туризинд.
Конан метнул в него иронический взгляд.
– Ты действительно считаешь, что в тайной страже его светлости герцога работают дураки? Или просто хочешь показать мне свою заинтересованность в этом деле?
– Ни то, ни другое, – ответил Туризинд, не смущаясь. – Я всего лишь пытался проявить смекалку.
– Будешь проявлять смекалку тогда, когда я прикажу… Если бы эта девка варила свои снадобья сама, ей понадобилось бы место для своей кухни. Какая-нибудь лачуга с очагом.
– Может быть, она приготавливала их на костре, – вставил Туризинд. – В лесу.
Он прикусил язык, сообразив, что господин Рикульф наверняка изучал и эту возможность. Конан никак не стал комментировать новое выступление своего спутника. Просто двинул широченным плечом и сказал:
– Рикульф предположил, что означенная особа пользовалась недозволенной магией. Магия не оставляет следов, а действует более эффективно. Отсюда и воспоминания о «неземном блаженстве», которые оставались у всех одураченных. Будь это яд, блаженство не было бы таким «неземным».
