Шалимов же до конца верил в удачный исход. У Игоря в то время был огромный авторитет среди игроков. Как-никак футболист «Интера», капитан сборной.
Поражение в Греции стало спичкой, которая подожгла ворох проблем и обид. Президент РФС Вячеслав Колосков в раздевалке обвинил футболистов в безволии, чем накалил ситуацию до предела. И произошел «взрыв». Ребята ответили Колоскову — да так, что мало не показалось: в раздевалке стоял мат-перемат.
Потом мы приехали в гостиницу, и игроки начали собираться в номере, где жили мы с Шалимовым. Там и было принято окончательное решение написать это письмо. Хотя у меня было твердое ощущение, что ничего из данной затеи не выйдет. Я много разговаривал с Шалей по телефону, когда он играл в Италии, а я в Португалии. Мы созванивались чуть ли не каждый день. И я ему всегда объяснял:
— Поверь, не стоит поднимать бунт. Если вы все уже решили, я, конечно, пойду с тобой, но исключительно как твой друг, потому что так надо. Но саму эту идею я не принимаю. Ничего из нее хорошего выйдет.
— Да нет, ты увидишь, все у нас получится! — отвечал Шаля.
После благотворительного матча в пользу попавшего в аварию Сергея Щербакова у нас состоялась встреча с помощником Садырина — Юрием Семиным. На ней присутствовали я, Шаля, Васька Кульков и Серега Юран. Семин уговаривал нас одуматься. И Юран сказал, что, скорее всего, вернется в сборную. Я же сомневался до конца. И в тот момент сказал, что не поеду, Семин убеждал:
— Надо ехать. Зачем вы это затеяли? Все равно у вас ничего не получится.
Но Шалимов был непреклонен.
А Юран сказал:
— Я хочу играть.
Я, конечно же, его понял. Но в тот момент решил подождать. Думал до последнего. Только в мае дал окончательный ответ, К этому времени я уже четко знал, что в сборную вернутся все спартаковцы. При этом не могу сказать, что я с кем-то советовался. Свое решение принял сам. Мне позвонили за окончательным ответом:
— Поедешь?
— Поеду.
Я, конечно, мог наступить себе на горло и остаться вместе с ребятами. Но я не стал этого делать. Мне некуда было деваться. Если Игорь играл в «Интере» и у него там все было в порядке, то для меня этот чемпионат мира был шансом попасть в серьезный клуб.
Шалимов очень обиделся на меня за это решение. Как и за то, что я ему не позвонил. И мы долгое время не общались. Пару лет вообще не разговаривали. Я в тот момент посчитал, что мне нет никакого смысла звонить Шале. Зачем? Я ведь изначально считал, что не стоило развязывать эту войну.
