— Это совсем другое, совсем другое!
— Да, верно. У них здравый смысл, у тебя — прожектерство. Вот они и тревожатся. Это естественно для родителей.
— Они преследуют Катю. Эта телеграмма — ловушка! Катя любит мать. Они этим пользуются. Развести ее со мной хотят.
— Ну, ты действительно не в себе. Хлебни-ка чаю.
— Не хочу я чаю! Борис Антонович!
— Ну?
— Не давайте Кате отпуска.
Глаза у него стали жалобно-просящими. Я покачал головой.
— Не могу этого сделать, Сергей, и не хочу. Единственное, что в моих силах, — предоставить тебе также отпуск без содержания. Это в обход правил, но я это сделаю.
Он угрюмо покачал головой.
— Почему? Раз ты не хочешь отпускать ее одну…
— Дело не в этом. Я не боюсь. Я уверен в Кате. Я не хочу отпускать ее одну, потому что они ее издергают. А если я рядом буду, еще хуже будет.
— Да, больной матери твое присутствие на пользу не пойдет.
— У нас и денег нет ехать вдвоем.
— Тоже резон, хотя я мог бы одолжить. Вернул бы когда-нибудь.
— Нет, спасибо, — с той же угрюмостью отказался он. Мы помолчали. Он сидел, опустив голову. Я обошел стол и положил ему руку на плечо.
— Ну, чего скис?
Он сидел, не шевелясь.
— Фантазер ты большой. Навыдумывал черт-те что. Конечно, они попробуют ее убедить, чтобы она осталась в Москве. Это, в общем-то, разумно.
Он вскинул голову. Глаза были злые.
— Вы тоже на их стороне! (Я убрал руку с его плеча.) Вы их защищаете!
— Ерунда, Сергей. Я стараюсь мыслить здраво, только и всего. Пытаюсь поставить себя на их место. У меня, в конце концов, тоже взрослая дочь, всего на два года моложе твоей Кати. И я, откровенно говоря, не хотел бы, чтобы через два года появился такой симпатичный парень, как ты, обворожил ее и умыкнул куда-нибудь на Чукотку. Нет, не хотел бы!
— Почему?
«В самом деле, почему?»
— Ну-у… хотя бы потому, что не очень верю в прочность ранних браков. Статистика, между прочим, в мою пользу.
Он зло перебил:
— Я читаю «Литературку»!
— Ну вот, сам знаешь. А главное, раннее замужество для женщины — это, по-моему, потеря юности. На учебе обычно ставится крест, если пойдут «пеленки и распашонки. Ты думал об этом?
— Думал. Мы с Катей хотим ребенка.
— Я тоже не против внука. Но лучше, если это случится чуть позже.
— Почему?
«В самом деле, почему?»
— Ну-у… моя дочь успеет окончить институт, посмотрит на белый свет, наберется житейского опыта… вот почему.
Кротов скривил губы.
— Как предусмотрительно!
— А ты как думал? Все родители, Сергей, в меру своих сил стараются быть предусмотрительными.
