Шишига обвела замерший класс своими пуговичными глазами и произнесла всё тем же невыразительным голосом:
— Животный магнетизм, согласно Кирхеру, должно разделить на месмеризм врачебный, месмеризм страстей и месмеризм музыкальный.
Она закашлялась, пустила соплю и добавила:
— Conjuro te creatura canis, per cum qui te creativ.
— Ё-моё! — потрясённо проронил на передней парте Валька Данилин.
Шишига немедленно обратила к нему свои плоские глаза и механически повторила:
— Ё-моё!
После чего встала на задние лапы, дотянулась до ученического стола, сгребла своими синюшными пальцами дневник Данилина и моментально засунула в свой безгубый рот. Быстро прожевала и заглотила, как пирожное.
— Я боюсь! — пискнул кто-то из девочек. И весь класс, словно по команде, отшатнулся.
— Ну, всё, всё! Пошла обратно! — занервничал Базилио.
Астральная зверюга завозилась и выдала новую фразу:
— Уважаемые родители! Настоятельно прошу Вас зайти в школу!
Пёрнула и пояснила:
— Подпись.
Потом направилась к двери, выдавая все тайны, записанные в дневнике Данилина:
— Биология — два, п-рррр! Математика — три с минусом, п-рррр! Физра — ничего. Литература — два подчищено — три, п-ррр!
— Стой, стой! — в панике закричал Базилио и кинулся за ней. Куда там! Шишига удрала. Класс валялся от восторга.
— Какой кошмар! — ужасался молодой маг, сидя в опустевшем кабинете в обществе бестелесого астрального гостя. — Вместо того, чтобы избавить школу от полтергейста, я наводняю её монстрами!
— Право, мой друг, — невозмутимо заявил Бельфегор. — вы прямо, как ребёнок! Нельзя же, в самом деле, так примитивно понимать свою задачу! Я полагаю, даже ваш недалёкий научный руководитель понимает, как важно показать всем местным материалистам, что трансцендентальное абсолютно достоверно! И уж вторым пунктом стоит избавление от него. Иначе, как вы докажете, что не занимались, подобно Коперфилду, простыми фокусами? Дайте шишиге пошляться по коридорам! Пусть она попугает двоечников и прогульщиков! А уж потом вы с триумфом загоните её в астрал!
* * *
— Лёнька, так он не врал?! — потрясённо воскликнул Федька. — А ты говорил, что никакой он не маг!
— Выходит, ошибался! — удивлённо ответил Косицын.
Но сказать, что он был сильно занят Базилевским и его астральной деятельностью, было бы неправдой. Две вещи занимали Лёна гораздо больше: отсутствие вестей из Селембрис и странное отношение к нему Наташи. Он несколько раз уже переносился в волшебную страну ночами, просиживал много времени перед магическим зеркалом в библиотеке, но Лембистор не давал знать о себе. И перстень Гранители ничего сказать более не мог.
