— Вот и смертушка моя идет! И покорно уставилось на каменный потолок своей опочивальни.
Тело лежало молча, зажмурясь и нюхая воздух чумазым носом, причем старалось делать это понезаметнее.
Стайс достал с пояса чашу, подаренную поморами, и набрал в углублении ручья воды. Потом уселся неподалеку на камень и достал сушеную рыбешку из тех же источников. И лепешку, которую старательно испекла для него внучка вождя. Он похлопал лепешкой по камню, искоса наблюдая, за птицами, которые тоже были бы не прочь приобщиться к трапезе. И откусил.
— Нет, нет, я не хочу, — пробормотало тело, — разве что кусочек.
Стайс запивал лепешку и рыбу водой, удобно усевшись на камне, и щурился на солнце. Потом вытряс камешки из мокасин, поправил на себе пояс и молча двинул в путь.
— А как же я?! — завопило тело.
— Кто здесь?! — испугался Стайс. Жертва села на камне и вытаращила глаза.
— Простите, я слышал голос! — Стайс шарил вокруг себя руками, беспомощно вперив глаза в пространство.
Тело осторожно соскользнуло с камней и обошло путника сзади. «Сейчас получишь под ребро!» — предупредил Вендрикс Юсс.
Стайс обернулся и, закатив глаза, попал растопыренными пальцами в пухлую физиономию.
— Простите, я слепой. — жалобно извинился он.
— Да вижу. — с досадой проговорило тело, отвинчивая толстыми пальцами, каждый из которых был с сардельку, мешочек с пояса Чевинка.
— Что это? — удивился он, доставши сухари.
— Золото, неизвестный. — доверчиво ответил Стайс. — Я продал домашнюю скотину и выручил за нее мешочек золота.
— Кому ж ты продал ее, убогий? — спросил детина, ощупывая кожаный плащ на плечах Чевинка.
— А добрым людям! — ответил Стайс незнакомцу.
— А есть такие? — удивился тот и прекратил дергать завязочки плаща.
— Тебе нравится мой плащ? — спросил с надеждой Стайс.
— Нет, не нравится. Мой-то был гораздо лучше.
— Лучше моего? — удивился путник. — Не может быть! Неужто, твоя вышивка богаче?! Что может быть роскошнее опушки из усмийских сусликов?! А как красива выделанная кожа! Я обменял этот плащ на двух быков!
Стайс обращался в сторону от собеседника и жестикулировал, обращаясь к пустоте.
— На двух быков! — огорчился неизвестный. — Куда же ты так вырядился?
Он прекратил шарить по Стайсу лапами и теперь стоял перед ним, уперев квадратные ладони в обширную, как бочка, талию. Незнакомец был выше Стайса по крайней мере на голову, и теперь жалостливо смотрел на него сверху вниз.
— Я хочу жениться! — признался Стайс. — Невеста, которую мне выбрал дядя, красавица, из богатой семьи!
