— Может быть, поэтому я и не обратила на это внимания, — согласно кивнула заведующая секцией. — Но Валентина потом интересовалась у товароведа, в какие магазины пойдет трикотаж и кто там заведующий. Когда товаровед спросила, зачем ей знать, она ответила, что один знакомый просил. В прошлом это никого бы не удивило. Всех нас время от времени просят или достать нужную вещь, или хотя бы сказать, когда и в какой магазин она поступит.
— А как вы узнали, что Валентина спрашивала товароведа?
— Случайно… Мы теперь к каждой мелочи присматриваемся. Разговорились, прикидывали, как же могли произойти кражи, вот товаровед и сказала: вначале кто-то интересуется, а потом крадет. Мы посоветовались… и решили, что я должна вас поставить в известность.
Он погрустнел и спросил, чтобы успокоить самого себя:
— А Ефимова об этом знает?
Поймав недоумевающий взгляд, Грошев уточнил:
— Что вы пошли ко мне?..
— Нет… Вы думаете, следовало сказать?
Грошев спрятал глаза, и заведующая не поняла, хорошо или плохо она поступила.
— Вы думаете, она сама должна была сказать вам об этом?
— Я с ней не беседовал, — ответил Грошев, и на душе у него словно прояснилось. — А вы не знаете, кто тот человек, для которого Валентина узнавала о трикотаже?
— Точно не знаю… Вроде бы шофер… Она как-то говорила, что у нее был парень, который когда-то к ней сватался, но потом они разошлись. А теперь они просто в хороших отношениях… Но кто он, откуда — не знаю…
Несколько минут Николай посидел за столом, соображал, что делать в первую очередь. Уезжать в Москву или проверить заявление заведующей. Делать, в сущности, надо было и то и другое одновременно. Но перепоручать расследование хотя бы части внезапно всплывшего эпизода ему не хотелось: по внутренней убежденности необходимости заглянуть в глаза каждому, кто может быть причастен к делу. Ведь и этот эпизод можно расценивать по-разному. Возможно, завсекцией, запутывая нового человека, отводит подозрения, но вспомнились ее руки, беззащитность во взгляде, и Грошев решил: она по-честному старается помочь следствию.
Он поехал на базу и попросил директора вызвать Ефимову.
Она вошла быстро и, не ожидая вопроса, сказала:
— Вы, конечно, будете спрашивать, для кого я узнавала о трикотаже? Я угадала? Так вот… — голос ее окреп и зазвучал почти торжественно. — Был у меня ухажер — Коля Прохоров. Он и познакомил меня с моим мужем, своим дружком. А я его познакомила со своей подружкой. Он и женился на подружке, а я вышла замуж за его дружка. А друзья мы по-прежнему. Он-то и просил меня узнать о чистошерстяном свитере: он шофер, часто ходит в дальние рейсы…
