Искатель, 1973 № 06 - Дмитрий Александрович Биленкин, Виталий Григорьевич Мелентьев

Вызов к начальству почти всегда означает либо неприятность, либо новое задание. Быстро прикинув, что вероятность того и другого примерно равна, следователь Грошев вошел в кабинет Ивонина.

Не доходя до стола Ивонина, Грошев по армейской привычке остановился. Ивонин усмехнулся:

— Гадаешь — казнят или помилуют?..

— Не так, чтобы так… — уловив тон Ивонина, едва заметно улыбнулся Николай, — но и не этак, чтобы этак…

— Тогда садись и слушай. Так вот. На базе галантерейных товаров крупная недостача. Забили тревогу сами работники. Исчезал наиболее ходовой, дорогой трикотаж. Но ни на рынках города или области, ни в комиссионных магазинах он не появлялся.

— Работники базы проверялись?

— Никаких порочащих данных.

— Помещение базы?..

— Обследовано. Ни малейших признаков взломов, подкопов, проломов, а также иных следов насильственного проникновения.

Ивонин терпеливо отвечал на вопросы подчиненного, который напористо интересовался всем, что уже известно по делу. Такой подход прокурору нравился.

— Как расценивают недостачу работники базы?

— Недоумевают. На общем собрании решили: если не поможем мы, покроют недостачу из собственных средств.

— Их нужно иметь…

— Конечно. Отмечу — коллектив дружен. Решили так: деньги внесут даже те, из чьих секций ничего не пропало. Конечно, такое единомыслие можно расценить и как крепкую круговую поруку. Однако стоит верить в лучшее: люди приходят на помощь друг другу.

— Все хорошо и… все плохо.

— Парадоксы — твоя любовь.

— У кого-либо из столь дружного коллектива не зародилось подозрений? Ну хотя бы малейших? Хотя бы потому, что кто-то сторонится коллектива. Или, наоборот, слишком уж компанейский парень. Или дама?

Ивонин хитро глянул на подчиненного и закурил:

— Собственно, поэтому я и пригласил именно тебя. Мне кажется, здесь есть простор и для психологии, которую ты обожаешь, и как бывшего разведчика тебя, конечно, заинтересует отсутствие следов. По-видимому, действует очень ловкий и очень опытный преступник. Может быть, преступники.

Ивонин долго курил, молча наблюдая за волокнами табачного дыма. Садилось солнце, его косые лучи врывались в окно и высвечивали сизые пласты. Следить за их плавными причудливыми извивами было успокаивающе-приятно.

— Самое интересное в том, — продолжал Ивонин, — что единственный подозреваемый — твой старый знакомый. Как мне помнится, ты был о нем очень дурного мнения. А я, именно я, вывел его из-под громов твоих. Сам, персонально, так сказать, проверил его.