— Пожалуй, — согласился Николай. — Учту.
Они перешли мост и медленно пошли по заречному молодому, но густому парку, выбрали скамейку и сели. Отсюда сквозь деревья виднелся полузасыпанный овраг и угадывалась красная кирпичная стена непотопляемой базы.
Может быть, поэтому разговор не клеился. Лариса рассказывала об открытии «интереснейшего характера» в одном из своих учеников, но Николай слушал невнимательно.
— …И что самое важное в них, самое поражающее, так это удивительная смесь инфантильности, детскости и знаний. Кротов в этом отношении прямо-таки обобщающий характер. Ты меня понимаешь? — спросила Лариса.
Нет, он ее не понимал и потому смутился.
— Это выражается хотя бы в том, что Кротов и его товарищи с удовольствием и с явным знанием дела мастерят карманные транзисторы. Они прекрасно осведомлены о ценах на детали, знают, где и почем можно купить материал для футляра и многое другое. Можно подумать, что это маленькие старички, так хорошо они знают и дело, и цену деньгам и даже времени. И в то же время они с великолепным презрением относятся к учебникам, дорогим подаркам, одежде — словом, ко всему, что стоит неизмеримо дороже, чем все их детали. И это не от злого умысла или плохого воспитания. Это в них органическое. А почему — я еще понять не могу. К сожалению, на лекциях по педагогике мы этого не проходили.
Она усмехнулась, требовательно приглядываясь к Николаю, словно ожидая от него если не разрешения вопроса, то хотя бы подсказки. Вероятно, в иное время он бы постарался порассуждать на эту, в общем-то, интересную тему, но сейчас им овладела другая мысль:
«В моем случае возможен такой вариант: пройдоха подчинил себе славного, увлекающегося парнишку, он пролазит через отверстие вентилятора и выбрасывает жулику похищенный на базе товар… Да, если нам, бывало, попадался взрослый, который своей необычностью и подчинял нас, то мы могли совершать преступления, даже не предполагая, что это преступление. Например, украсть у матери деньги, или еду, или какую-нибудь вещь… При этом нам казалось, что мы удивительно смелые, находчивые и, в общем-то, необыкновенные ребята…»
— Ты знаешь, — ответил наконец Николай, — я и сам кое-что подобное замечаю, но понять не могу. Но поскольку вас кое-чему все-таки учили, скажи мне вот что… Кстати, этот самый Кротов в каком классе?
— Я же сказала, в шестом.
— Выходит, ему тринадцать лет… Да-а… Для моего случая он великоват. А совсем маленькие, ну, знаешь, такие недоросточки, у тебя под началом водятся?
