Прораб взглянул на кость в руках доктора Гомолки и честно сказал:
— Кость.
— Господи Боже мой! — застонал доктор Гомолка.— Он говорит: кость! Но какая кость! Бедренная кость Питекантропа эректа! Вы знаете, что такое Pithecantropus erectus?
— Нет,— признался прораб впервые смутившись немного.
— Обезьяночеловек прямоходящий! — воскликнул Гомолка.— Вы знаете, что это за событие? Вскоре в научных словарях будут писать: Ньютон, Шлиман и Гомолка! Да разве только в этом дело! В раскопе представлены все слои, какие только вам угодны! Средний, младший и поздний палеолит! Вы понимаете?!
— Нет,— сказал прораб.— А сейчас извините, через пятнадцать минут начинается смена.
— Смена! — возбужденно кричал доктор Гомолка.— Он хочет начать смену! И это при находках, перед которыми палеолитические могилы, Тутанхамон или королевские гробницы Девятнадцатой династии в Фивах просто эпизоды!
— Да, верно,— признал прораб Штетина и наморщил лоб,— кто-то мне докладывал, что мы наткнулись на какое-то кладбище. Но в глубинных выемках это бывает.
— Кладбище! — болезненно скривился д-р Гомолка.— Он называет это кладбищем! Стопятидесятитысячелетнее кладбище! Остатки поселения второго межледникового периода он называет «каким-то кладбищем»! Ритуальные сосуды, доказывающие, что Homo primigenius верил в загробную жизнь, он называет каким-то кладбищем! Вы знаете, кто такой был Homo primigenius?
— Нет.
— A Homo neandertalensis?
— Об этом что-то слышал.
— Так это же один и тот же человек! Этому, нашему, по моей оценке, будет примерно семьдесят тысяч лет! Пошлите ваши экскаваторы ко всем чертям! Я приглашу своих коллег с кисточками! Голову даю на отсечение, что где-нибудь здесь мы найдем рисунки и гравюры ископаемого человека! Не говоря уже о всяких там скребках, резцах, сверлах и наконечниках! Я же говорю, под нами полный комплект всех культурных слоев! Весь мир будет писать об этом! Знаменитые Пршедмости или Вестонице — мелочовка по сравнению с нами! Остановите стройку!
— Гм,— задумчиво сказал прораб Штетина,— садитесь.
Молодой человек уселся с противоположной стороны письменного стола, кость положил перед собой как реликвию, прикрыл ее шляпой «борсалино» и хотел тут же поднять телефонную трубку. Но лапища прораба дружелюбно и намертво легла на его запястье.
— Минуточку,— заговорил Штетина, помолчав,— сначала я вам объясню, почему нам нужно в темпе достроить этот объект.
— Но меня этот ваш объект ничуть не интересует,— входил в раж доктор Гомолка.— Мы сидим на стотысячелетиях истории культуры, а вы мне тут будете толковать о каком-то железобетонном чудовище, которое через сто лет рассыплется.