— Чего махаешься?! — Петька с удовольствием толкнул ее в бок.
— Больной, — заключила Марина и отвернулась. Теперь она смотрела на Андрея и поощрительно улыбалась.
Лаптев-старший для чего-то постучал карандашом о стакан:
— Внеочередное заседание актива «Зеленого патруля» объявляется открытым. Вы уже знаете, что случилось. Мы считаем, что этого так оставлять нельзя. Надо преступника найти!
— И наказать! — крикнул кто-то.
— Тише, — вращая глазами, грозно сказал Петька. — Дайте человеку закончить!
— У нас присутствуют гости, — продолжал Андрей, избегая смотреть на Марину, — поэтому я немного расскажу о голубой ели. — Он откашлялся и чуть отпил из стакана, который Петька предусмотрительно наполнил водой.
4
«Кто темноты боится, тому следователем не бывать».
Любимая поговорка Игоря Тулупчикова.
Игорь Тулупчиков дождался, пока затих скрип удаляющих шагов, и вытащил портновский сантиметр. Теперь можно было не торопясь, без суеты осмотреть место происшествия.
Серый сумрачный свет утра с трудом пробивался сквозь мощные кроны деревьев. Столетние ели, обступившие со всех сторон Игоря, заговорщически качали мохнатыми, отяжелевшими от снега лапами и, казалось, предупреждали шепотом: «Уходи-уходи-уходи-и…»
Игорю вдруг нестерпимо захотелось рвануть подальше из этого мрачного места. Усилием воли, которой он тайно гордился, Тулупчиков подавил в себе позорное желание, громко сказав: «Кто темноты боится, тому следователем не бывать!»
Он посветил фонариком. Вокруг свежего, не успевшего даже заиндеветь пенька было много большущих округлых следов с очень странным рисунком на подошве: концентрические замкнутые линии несколько раз повторяли контур ступни и каблука.
Тулупчиков приложил ленту к следу и ахнул: тридцать пять сантиметров. Ничего себе дядя — достань воробышка!.. Он быстро прикинул: рост человека превышает длину ступни примерно в семь раз. Значит…. больше двух метров?.. Мамонт настоящий! Такой погладит лапищей — не встанешь. А если в ней еще и топор?! Игорь поежился, вспомнились где-то вычитанные строчки: «Преступник всегда возвращается на место преступления».
Неожиданно за спиной хрустнул снег. Тулупчиков резко обернулся, но увидел только беззвучно осыпающийся куржак с громадной черной ели. У подножия по грудь в снегу торчал древний идол, бессмысленно тараща на него каменные глазницы.
Скорее, чтобы успокоить себя, Игорь вскинул светящееся «дуло» фонаря на каменную бабу и крикнул:
— Руки вверх! Выходи!
