— По отцу. Мать новозеландка.
— А твоему папану еще долго осталось?
— Надеюсь, недолго. Пока он не скопытится, я на мели. В свою очередь чокаюсь с его пивной кружкой.
— Ну, скорейших тебе похорон.
— Папан — свинюга, — подмигивает мне парень.
— Может, когда их поколение росло, в воду чего подмешали?
Этот кого угодно переглядит — смотрит и смотрит неотрывно, не опуская длинных ресниц.
— Все мужчины-японцы — свиньи. Уж так их воспитывают. Япония — рай для свиней.
— Не только Япония, Леке. Он качает головой.
— Я знаю.
Разговоры разговаривать мальчик умеет. А дело делать?.. Я постукиваю ногтем по кружке.
— Как насчет еще по одной?
— А то!
Он следует за мною через всю комнату, где Бонни с Митци, в окружении выводка миловидных девиц, поют по-японски «Я попал в ритм».
На винтовой лестнице так темно, что я останавливаюсь, желая оглядеться. Леке налетает на меня, крепкий таз упирается мне в задницу. Так уж получается, что по пути вниз приходится остановиться еще пару раз.
Вышли наружу.
— Бииру, кудасай[38], — говорю трем парням у бочки.
— Да ты говоришь по-японски, — шепчет Леке мне в волосы.
— Весь мой словарный запас ты только что выслушал. Самый высокий из трех ребят «на подхвате» передает мне два пива.
— Пусть таким и остается, — советует Леке.
— Это входит в мои планы.
— Стоит выучить японский, и твой статус здесь разом падает.
Протягиваю ему пиво. Он жестом дает понять: подержи, дескать, и шарит в карманах узких черных джинсов.
— Я тут припас для нас с тобой кое-что.
— Да ну? — Хороший мальчик.
На ладони его — две золотистые капсулки.
— Очень мило, — говорю. — Что это такое?
— Местный продукт. Зовется «Безмятежность».
— А что он делает?
— Вообще-то описать сложновато, — ухмыляется Леке. — Так или иначе, не хочу на тебя «давить».
Опускаю глаза, разглядываю симпатичные золотистые капсулки.
— Ну же, «надави» на меня.
Высовываю язык. Трое парней у бочки с пивом настороженно наблюдают за нами.
— Бабушка родная, ну и язычище у тебя! — Леке кладет капсулку на самый кончик.
Втягиваю язык, быстро, точно ящерица, и сглатываю. Он бросает вторую капсулку себе в рот, запивает глотком пива. Троица аплодирует.
— А скоро ли подействует? Леке сверяется с часами.
— Минут через десять-пятнадцать зацепит.
— Куда пойдем?
Леке, запрокинув голову, любуется фиолетовым небом.
— До чего здесь красиво, прямо забываешь, что ты в центре города.
Во, точно.
— Что, нельзя далеко отлучаться? Он кивает.
— Митци — добрый старый друг семьи?
