Хотя я отказался от мысли бежать вместе с ним, меня все же осаждали опасения, когда я размышлял о том, каково будет разочарование разбойника, твердо решившегося завладеть товарами коробейника. Да и мой спутник был отнюдь не спокоен: напротив, его так одолел страх перед Райфлом, что он горячо молил меня последовать примеру нашего земляка и таким образом ускользнуть от страшной для нас злобы отчаянного негодяя, который безусловно отомстит нам как сообщникам бежавшего коробейника. Но я доказал ему, насколько опасно давать Райфлу повод думать, будто нам известна его профессия, и объяснил, что, если нам снова придется когда-нибудь встретиться с ним в пути, Райфл будет считать нас опасными знакомыми и предпочтет в собственных своих интересах убрать нас с дороги. Я подкрепил это уверенностью в доброте Бетти, с чем Стрэп согласился, и мы провели остаток ночи, обдумывая план действий, чтобы поутру отвести от себя всякие подозрения.
Как только рассвело, Бетти вошла в нашу комнату, увидела открытое окно и закричала:
— Вот-те на! Видно, у вас, шотландцев, горячая кровь, раз вы всю ночь спите в такой холод с открытым окном.
Я притворился, будто только что проснулся, и, отдернув полог кровати, крикнул:
— Что случилось?
Она указала мне на окно, а я представился удивленным и сказал:
— Господи помилуй! Когда мы легли спать, окно было закрыто.
— Пусть меня повесят, если коробейник Сауни Уэдл не сделал этого спросонья! Я слышала, как он орал во сне. А ведь я поставила ему горшок под кровать.
С этими словами она подошла к его кровати и, найдя ее пустой, закричала:
— Провалиться мне на этом месте! Плут удрал!
— Удрал? — воскликнул я, прикинувшись изумленным. — Помилуй бог, уж не обокрал ли он нас!
Вскочив, я схватил мои штаны и высыпал себе в руку пригоршню серебра; пересчитав его, я сказал:
— Слава богу, все деньги целы. Стрэп, погляди дорожный мешок.
Тот повиновался, все оказалось в порядке. Мы осведомились с притворным беспокойством, не стянул ли он чего-нибудь в доме.
— Нет, нет, — отвечала она, — только не уплатил по счету.
Об этом благочестивый коробейник, увлекшись молитвами, должно быть, и думать забыл. Бетти, помолчав, удалилась, и мы тотчас услышали, как она будит Райфла, который, едва услыхав о бегстве Уэдла, вскочил с постели и, одеваясь, изрыгал тысячу проклятий и клялся убить коробейника, попадись только тот ему на глаза, потому что, как он сказал, «негодяй уже навел на мой след».
