— сказал Господь.
В течение девяти месяцев Леон также посещал психоаналитика. Врачеватель душ чередовал сочувственные сеансы с сеансами агрессивными. Он выслушивал пациента, а затем призывал его увидеть в происходящем хорошую сторону: разве лучше было бы, стань он жирным, косоглазым и вонючим? Но он выбрал редукцию, стушевался, попросту говоря. Вот это класс! Маленький бонсай вместо огромного баобаба! Сколько верзил, упирающихся в потолок, наверняка ему завидуют! Тем более что одна немаловажная штучка у него по-прежнему в рабочем состоянии. Что еще нужно для жизни, если есть большой и отменно работающий прибор? И он смеет жаловаться, говорить о каком-то комплексе неполноценности? Смеет обращаться к врачу? Ну, знаете ли!
Леону нравились такие выволочки. Это было ему нужнее всяких слов утешения: чтобы кто-то сказал, что, в сущности, ничего страшного не случилось. Но иной раз психотерапевт бывал мрачен, на него находил доверительный стих, и он почти шептал:
— Да будет вам известно, старина, всякая женщина превращает своего мужа в ребенка. В этом вся суть брака. Женщина мужчину укрощает, приручает, водит на помочах. Она зовет его «мой тигр», потом «мой котик» и наконец — «мой малыш».
Впрочем, опомнившись, он снова входил в роль доброго советчика и натужно-весело уверял:
— Рост не имеет никакого значения. Это предрассудок, и только. Просто глупо чувствовать себя из-за этого ущербным, ну, метр с кепкой, ну и что? Сила личности зависит от ауры, а вовсе не от роста. Пусть даже в вас меньше метра, между прочим, еще вполне достойный рост, — это тоже ни в коей мере не катастрофа. Нет причин бить тревогу и при росте в полметра, и в треть, и даже в четверть. А ниже десяти сантиметров рост и вовсе не имеет никакого, ровным счетом никакого значения.
О, эти живительные речи! Как они поднимали дух Леона! В конце каждого сеанса врач повторял с широкой улыбкой одну и ту же фразу: «Мал золотник, да дорог, велика фигура, да дура». Но время шло, и страж подсознания все больше мрачнел, стал агрессивным: он начал подозревать, что Леон — этакий «сачок» роста, желающий таким образом уйти от ответственности. Он в глаза называл его мошенником, испепелял взглядом, сажал на детские стульчики, чтобы еще сильнее принизить. Вопросы он теперь задавал самые несуразные: «Кому вы продали ваши сантиметры? Вы заключили сделку с дьяволом? На какой срок? Если не скажете мне правду, я удвою плату за сеансы!» Леон превращался в подсудимого, зависящего от капризов нервного судьи. Наконец однажды врач выставил его за дверь, крикнув вслед:
