– Они ворованные, – объявил Кома.
– А почему бы и нет, – сказал Бенни, увидевший человека, освежающе оправданного и невинного.
Наголовник упал с головы Фейлсейфа, когда он вынул кольт “Дабл Эдж” и встал точно в центре обзора.
– Только, чур, вишенку не брать, – пробормотал Блинк с вялым лицом, а потом ухмыльнулся. – Так то ж правонар со старомодным шлемом Зевса. Присоединяйся к компании, мальчик. – Он вытащил “АМТ Аутомаг”. – А теперь на шаг назад от чуда и бросай дырокол.
Фейлсейф бросил кольт и, воздев руки, слегка дрогнул вперёд.
– Стой, где стоишь, мальчик, – крикнул Кома, наводя 41-зарядный “Джулиани”.
– Он мой, Кома, – на пару миллиметров за линией.
– Ты совокупляешься со знанием, древним, как карп, мистер Блинк, – крикнул Вингмейкер. – Этот человек под защитой церкви – тащите свои откровенно дошлые разборки наружу.
– Я не исполню свой общественный долг, если не дам вам сейчас в глаз, падре.
– Это несчастный случай, – возопил Фейлсейф.
– Как поэтично, – хмыкнул Блинк. – Приглядись, и ты увидишь крошечные парашютики на моих слезах. Ты единственный кандидат, явившийся под покровом тайны, мистер. Так что вина на тебе.
– Никаких разговоров с метеозондом, – улыбнулся Спектр, подходя к Фейлсейфу. – Ты невиновен, и тебе сейчас нужен друг.
Фейлсейф рефлективно потянулся к голове – на нём ли ещё наголовник? Как вдруг Кома сграбастал его со спины, перетягивая через границу.
И тогда на него накинулись все, дёргая его туда-сюда, как рычаг скоростей.
– Разрешите представиться! – вопит Спектр, прижимая свою визитку к лицу Фейл-сейфа, как святую облатку.
– Не считаешь отказ ответом, ты? – ревёт Блинк.
– Милосердное место ждёт, парень!
– Когда он умрёт, я хочу получить право на добычу ископаемых!
– Ты имеешь право на злость, мужик!
– Грубо, но честно!
– Неуполномоченный убийца, чтоб тебя благословило!
– Жизнь и перемены!
– Мой клиент загадочным образом невиновен!
– А какие дорогие штаны!
– У меня то же количество ног – думаете, есть связь?
И их ноги в пылу борьбы били и попирали бурую Мадонну – глянув вниз, они обнаружили фазированный контур чудовищного грузовика, самолётный чемодан, пруд кубиков, надувные молотки, свинью на колёсах, невнятного бродягу, лукавого шерифа, скрывающего ответы, карту Дании, верблюда, горностая, кита. Вломившись, пресса довершила разгром.
Фейлсейф на ходу придумал алиби со столь захватывающим правдоподобием, что копы в ужасе спрашивали у него, правда ли, что это лишь плод его воображения. Пресса назвала его Идиотическим Убийцей. Сбитый с толку Вингмейкер говорил о Фейлсейфе как о “нашем крошечном лучике солнечного света”. Блинк сделал заявление, что “это хороший мир – я объединил силы, чтобы устроить разборку. Так или иначе, я хочу его в лаванде”. Во имя уважения к покойному Спектр предложил десять лет молчать об истинном положении дел. Президент выступил с речью, рекомендуя срок от двух до шести.
