Он садится на какой-то круглый предмет, прикрепленный к чему-то большому и твердому. Артур, успевший убежать вперед, останавливается и возвращается к деду.
– Бегите! А я останусь здесь и, надеюсь, сумею достойно встретить свою кончину, – переводя дыхание, заявляет Арчибальд.
– Это невозможно! Я не могу оставить тебя здесь! Давай же, дедуля, еще немного, и мы будем спасены! – уговаривает его Артур.
Он хочет взять деда под руку, но тот ласково отстраняет внука.
– К чему обманывать себя, дорогой Артур? Надо уметь смотреть правде в глаза, а правда говорит нам, что мы пропали.
Успевшие убежать вперед Барахлюш и Селения возвращаются и подходят к Арчибальду. Если даже ученый утверждает, что шанса на спасение нет никакого, к чему тогда бороться? Законы науки, равно как и времени, неумолимы.
Один за другим измученные путешественники, выбрав место почище, садятся и грустно молчат.
Артур решил не следовать их примеру; но и он не знает, что делать дальше.
Тем временем Урдалак наслаждается зрелищем работы своего хронометра. Не чуждый чувству прекрасного, он с удовольствием разглядывает лист, где каллиграфическим почерком выведено: «двадцать». От удовольствия мрачный повелитель даже начинает что-то напевать.
– Однако, созерцание прекрасных листьев пробудило во мне аппетит! Полагаю, легкая закуска мне не помешает. Я люблю что-нибудь пожевать во время спектакля! – произносит он, уверенный, что развлекается по-королевски.
Тотчас осмат приносит ему широкое блюдо, где горкой высятся жареные тараканы, любимая еда его сиятельного величества. Впрочем, блюда с этой пищей расставлены во всех залах дворца на случай, если повелитель захочет перекусить.
Проще было бы выделить специального прислужника, который весь день следовал бы за ним с блюдом любимого лакомства, однако Урдалак отверг это предложение. Мелкие жареные насекомые только тогда доставляют ему удовольствие, когда все кругом, сбиваясь с ног, мчатся за деликатесами, а потом в ужасе смотрят, как он поглощает этих не самых приятных созданий. Иначе говоря, любимое блюдо должно быть непременно приправлено пикантным соусом – страхом и отвращением придворных.
Он не знает, что Мракос приказал спрятать в каждом углу по тарелке с жареными тараканами, дабы не заставлять отца ждать и не устраивать переполох на кухне.
– Отлично прожарились! – облизывается Урдалак, разгрызая насекомых и хрустя корочкой.
Мракос воспринимает слова Урдалака как комплимент: он лично вышколил поваров.
