Аля — журналист замечательный. При всей своей неспортивности она смело отправлялась в различные дискомфортные места, возвращаясь в Москву не только с материалом для газеты, но и с многочисленными друзьями — героями ее репортажей и очерков. Долгое время она снимала крохотную, метров в шесть, темную комнатку, которую населяли книги и гости. То тут стояли лагерем ее знакомые чукчи, то мировой известности парашютистки спали на своих баулах, то исследователи творчества Достоевского месяцами не выходили из «камеры-одиночки» на Селезневке. После очерка о Виталии Михайловиче Абалакове она подружилась с альпинистами и «ползала» с ними в горы, а альпинисты стали гостями ее уже новой, но все так же населенной гостями квартиры на Башиловке.
Аля, будучи лучше нас подготовлена теоретически, все предрекала трудности и утверждала, что новичкам идти до базового лагеря, расположенного на высоте Эльбруса, безумие и что никто из нас, кроме альпинистов и горных туристов, не дойдет и до высоты четыре километра. Я знал ее привычку побурчать и пожаловаться, но полагал, что, может, она и не дойдет, а я-то дойду точно. Но дошла Аля, она единственная из нас троих поднялась выше базового лагеря 5300. Мне тоже очень хотелось подняться к подножию Эвереста, увидеть ледопад Кхумбу и путь, по которому наши альпинисты шли наверх, но еще больше мне хотелось написать хороший материал о восхождении. До Намче-Базара эти две задачи не исключали друг друга…
…Из Москвы мы вылетали 11 мая. К этому времени все события на Эвересте завершились.
Подготовка к ним занимала годы. И все это время — от подачи заявки на восхождение правительству Непала до встречи с альпинистами — я, как и все, кто не был связан непосредственно с экспедицией и ее делами, был на голодном информационном пайке. Не думаю, что это был некий акт сокрытия; скорее всего, в этом грандиозном деле было слишком много неясного для самих организаторов, руководителей и участников. Видимо, зная по опыту, что случайные выбросы информации, чреватые к тому же неточностями, могут внести дополнительную нервозность в и без того напряженную атмосферу подготовки, руководители гималайского похода сдерживали естественный интерес читателей, зрителей, слушателей — всех потребителей грядущих новостей. Сведения о будущих делах и их вершителях отличались аскетизмом. Иногда дело доходило до курьезов. Когда газета «Советская Россия» напечатала список альпинистов, вылетающих в Непал, на нее посыпались упреки: кто разрешил и с кем согласовано?
