Хименес хорошо понимал, что искусство не может остановиться в своем развитии. Творчество было для него постоянной, никогда не прекращающейся внутренней работой, познанием себя и мира.
Менялся поэт Хименес. Менялся и мир — в том числе и поэтический мир — вокруг него. И Хименес заинтересованно следил за работой тех, кто пришел в поэзию после него, вслед ему.
Вот свидетельство Рафаэля Альберти, относящееся к середине 20-х годов: «Одного за другим открывал Хименес в те годы молодых поэтов, безошибочно определяя наиболее существенное в их даровании… Любовь и авторитет, которые Хуан Рамон снискал себе, беспримерны в истории испанской литературы. По нему, как по компасу, наша нарождающаяся поэзия выверяла свой путь, к нему приникала, как к живому, неиссякающему источнику вдохновения»[10].
Конец августа 1936 года. Хименес вновь пересекает Атлантический океан, вновь плывет в Америку — как 20 лет назад. Тогда все время штормило, но душа поэта была переполнена радостью — его ждала невеста. Теперь — океан спокоен, а сердце поэта сжимается от боли и скорби. Воз можно, он чувствует, что навсегда расстается со своей родиной. «Я почти не смотрел на воду, на море. Во время второго путешествия в Америку, столь не похожего на первое, я всем своим существом, душой и телом, был не с этим безмятежным, поражающе безмятежным морем, а с далекой, обезумевшей землей»[11].
Второй месяц в Испании льется кровь — идет братоубийственная война.
Для супругов Хименес начинается двадцатилетний путь изгнания.
Сначала местом жительства они выбрали Соединенные Штаты. Но уже через месяц, в сентябре 1936 года, Хименес и его жена уезжают в Пуэрто-Рико. Главная причина такого решения заключалась, конечно, в том, что здесь, на острове, лежащем в Карибском море, испанский поэт попадал в родную языковую стихию.
Но пребывание Хименеса в Пуэрто-Рико на этот раз было недолгим: Испано-кубинский институт культуры в Гаване пригласил поэта прочитать цикл лекций, и в конце ноября 1936 года Хуан Рамон Хименес и Зенобия Кампруби отплывают на Кубу. Здесь супруги Хименес прожили два года. Эти годы были временем напряженной творческой работы поэта — творчество помогало ему преодолеть разлуку с Испанией. Да, он был прав: «всем своим существом, душой и телом» он был «с далекой, обезумевшей землей». Война в Испании все еще продолжается… Хименес был «вечным испанцем» — и не мог от этого никуда деться, и не хотел быть никем другим. На Кубе он записал в «Поэтическом дневнике»: «Я влюблен в мой народ, в его обычаи, в его искусство, в его силу»
