Сколько лет владельцу того джипа, что так безраздумно был брошен у ограды? Тридцать? Сорок? В любом случае, это не сопляк вроде тех, с кем капитану приходилось иметь дело в Лепрозории. Эх, ему бы таких, как этот «джипер», бойцов, ну хотя бы человек двадцать! Горы свернуть могли бы. Или уж, по крайней мере, не допустили бы ночного ЧП.
Капитан ждал встречи с этим человеком с интересом.
Мысли о журналистке вызывали у него только одно желание — уничтожить эту тварь, благодаря которой развалился проект, и, почти наверняка, пошла крахом его армейская карьера. Но, когда он думал о ее парне, ухитрившемся в одиночку расправиться с несколькими его солдатами… Ему хотелось помериться силами.
Максим Иваныч не боялся смерти — пусть костлявая сама его боится! Но и не желал. Для него исход предстоящей схватки был ясен заранее. Но сам процесс борьбы, поединка с неведомым противником, казался захватывающим.
…Он шел за ними целый день. И он уже чувствовал, что догоняет, что осталось совсем ничего. Капитан учился доверять своим новым ощущениям. Открывающимися возможностями грех было не воспользоваться, прежде чем избавляться от них с помощью содержимого драгоценного чемоданчика.
На слабую боль и зуд, расползающиеся в области позвоночного хребта, он не обращал внимания. Тренированный организм был обучен игнорировать отвлекающие моменты и сосредотачиваться на главном. Например, он теперь чувствовал, почти что видел внутренне, как другие зараженные расходятся в разные стороны. Недобитые сопляки из гарнизона — уже на территории Лепрозория, одной общей кучей… Стадо баранов. Скорее всего — «на заклание». А впереди — еще двое, совсем близко. Надо быть осторожным, надо подкрасться к ним незаметно, неслышно, и атаковать, помня о том, что беглецы вооружены не хуже, чем он. И, вполне возможно, могут чувствовать его так же, как и он их.
Максиму Иванычу стало смешно, когда он понял эту простую истину: зараженные могут ощущать друг друга. Это объясняло многое — и то, почему им так часто удавалось вырваться из своих стеклянных клеток, и отчего их действия во время ночного боя с вооруженными солдатами оказались столь эффективными. Когда один из «пациентов» нападал на охранника, все остальные об этом тотчас узнавали.
Странная мысль посетила капитана, но он поспешно отбросил ее, как безумную нелепость (а может быть, эта нелепость его просто напугала). Даже не мысль, а смутное, не «выкристаллизовавшееся» еще желание…
