Фрэнки смеется. Саиф смеется вместе с ним. Рой не смеется.
— Ладно, если у вас всегда есть наготове скупщик, зачем тогда мы вам?
— Друг мой, вы опять возвращаетесь к старому; это не совсем… скупка. Пройдите сюда. Взгляните на это.
Саиф останавливается перед вскрытым ящиком высотой в шесть футов. Он сует руки в темное нутро ящика и извлекает оттуда картину. Завернутую в ткань, но без рамы. Неясные мазки неяркими красками. Под картиной оказывается другой холст. Абстрактная живопись.
— Что это за идиотская мазня? — спрашивает Рой.
Саиф качает головой:
— Это Поллок.[6]
— Пусть Поллок. Дальше что?
— Не совсем Поллок.
Рой смотрит на Фрэнки. Он что, пришел сюда шутки шутить?
— Что это, в самом деле, Поллок или не Поллок?
— И то, и другое, — с достоинством отвечает Саиф. — Но не тот и не другой.
До Роя доходит. Он и раньше сталкивался с подобными аферами.
— А, так это подделка…
— Не совсем так, — Саиф снова скалится в улыбке; ему нравится разыгрывать Роя.
Рою это не нравится.
— Еще две секунды, и меня здесь не будет.
— Постойте, пожалуйста, — говорит Саиф, складывая руки. — Я сейчас все объясню.
Он выдвигает картину на более освещенное место.
— Взгляните на этот угол. На нижний правый угол.
Там, куда он показал, можно различить блеклую подпись. Несколько волнообразных линий и больше ничего, но можно со всей определенностью сказать, что подписал ее совсем не Поллок.
— Так кто же это? — спрашивает Рой.
— Этот человек живет в Амстердаме. Его зовут Филипп Марат. Он самый великолепный фальсификатор работ Джэксона Поллока во всем мире. Работы Поллока вряд ли возможно купить, даже предложив за них астрономические суммы. Ведь только несколько из них мелькают на рынке. Вот поэтому-то и появился Марат.
— Так я и думал, — заявляет Рой. — Это подделка.
Саиф утвердительно кивает головой.
— Но не Поллока. Это подделка Марата.
Рой, заметив улыбку на лице Фрэнки, начинает понимать, зачем подельник привел его сюда.
— Так это подделка подделки.
— Работы Марата пользуются такой популярностью, что он, с одной стороны, требует громадные комиссионные, а с другой, будучи уже достаточно богатым, может позволить себе такую роскошь, как сократить количество выпускаемых на продажу работ. Количество работ Марата, предлагаемых на рынке, утроилось за последний год, однако всего лишь несколько из них созданы Маратом. Вот тут-то мои люди и могут оказаться полезными.
Рой не понял сути дела. Живопись — это, конечно, не его сфера. Только один взгляд на картину снова заставляет его подумать о ковре, лежащем на полу у него в доме. Но ведь некоторым все это нравится. Рой знает людей, которые платили немалые деньги за фотографии покойников, сделанные в моргах и прозекторских. И видел эти фотографии собственными глазами.
