— Это нормально — смотреть на человека, когда ты с ним разговариваешь, Ксандрос!
— Правда, милая? — он мягко улыбнулся. — Тогда почему ты всегда смущаешься, когда смотришь на меня?
— Я не смущаюсь.
— Обманщица. Ты смущаешься. И знаешь почему?
— Н-нет, — ее собранность и непоколебимость куда-то улетучились.
— Потому что, если ты посмотришь на меня чуть дольше, сразу начнешь вспоминать вкус моих поцелуев. Вспомнишь, как приятно лежать обнаженной в моих объятиях и чувствовать, что твое тело удовлетворено, — пылко проговорил он.
Тело — да, но не сердце, с горечью подумала Ребекка. Он всегда оставлял ее с разбитым сердцем.
— Ксандрос...
— И поймешь, что жить воспоминаниями невозможно. Ты ведь хочешь меня, Ребекка. Признайся, ты все так же хочешь меня!
— Ксандрос...— она снова произнесла его имя, и на этот раз оно должно было звучать как протест. Но, видимо, прозвучало так слабо, что он не заметил его и притянул ее к себе. И она не сопротивлялась. Он мог сейчас делать с ней все что угодно. Как марионетка в руках кукловода, так и она была безвольной в его руках.
Как давно она не была в его объятиях! Тогда, в ее квартире, сразу после рождения детей, она чувствовала себя неловко и неуверенно. Сейчас, в платье и туфлях, — истинной женщиной. Она ощущала его запах, его силу, его желание. Он приподнял ей лицо и посмотрел в глаза.
— Ты хочешь меня? — требовательно спросил он. — Хочешь?
— Нет... — больше она не успела ничего сказать, потому что он припал к ее губам. Это было скорее наказание, чем ласка. Ребекка понимала, что не должна отвечать, но не могла ничего поделать.
Он был возбужден и зарывался руками в ее волосы, как в первый раз. Он прижимался к ней бедрами и стонал от нетерпения.
— Ребекка...
Она обвила его шею руками, страстно отвечая на его поцелуи. И не могла насытиться им. Ее тело изнывало от желания. Почему ей нельзя хотеть его? Она никогда не переставала испытывать желание к нему. В конце концов они оба взрослые люди, которые... которые...
— Мисс Гиббс!
Чей-то голос ворвался в ее затуманенное сознание, и она резко отстранилась от Ксандроса. На ступеньках стояла Бетти. Ее лицо раскраснелось от волнения.
— Мисс Гиббс, вы не могли бы подойти? Один из мальчиков заболел!
Они услышали сильный кашель еще до того, как вошли в дом.
— Кто из детей? — с отчаянием в голосе спросила Ребекка. Как будто это имело значение!
— Я думаю Алексиус, — взволнованно ответила Бетти.
Ребекка застонала. Она и Ксандрос знали своих детей, как никто другой. Как же они могли оставить их, совсем еще маленьких?
