— Расстояние до головного животного — две тысячи метров. Стая насчитывает двадцать семь особей.
…и особи со мной вместе полюбуются, подогнут коленки, сядут на плоские задницы и поднимут добрые морды к луне, как скоч мой миленький, — ты не утонул там, Вафель (роботы стратегической разведки приспособлены для передвижения под водой…), ау, не слышу ответа, утопленничек (я не говорю вслух, а мысленную информацию скоч не принимает…)
— Прошу разрешения поставить индивидуальную силовую защиту. В воде могут находиться мелкие животные, смытые со склона.
Утеньки, трусишка ты кибернетический! Тебе бы только заткнуть мне уши и заслонить глаза, чтобы не видела я всей этой красоты, — и золотого купола, что медленно-медленно подымается из перламутровых глубин, как зачарованный остров (используются все частоты видимого спектра, следовательно, можно опасаться сильного ультрафиолетового излучения…), и звенящие лимонные шары, скатывающиеся с этих пизанских башен, чтобы у их подножия раскрыться огромной королевской лилией, — и чтобы всего этого не увидеть за колпаком защиты?
— Ни-ка-ких фокусов, дражайший мой телохранитель, и не бодай меня под коленки, я уже дошла до трапа, только — тс-с-с… На «Дункан» полезешь ты, а я останусь. Я так долго ждала воды, моей воды, а теперь ее вдоволь… Ты слышал команду? Топай наверх, многоноженький ты мой, топай и сушись!
— До головного животного тысяча двести метров.
Ах, да какое это имеет значение, разве они смогут плавать так, как она, — неповоротливые клячи в мелкой воде! Ну, наконец-то набрать полные горсти — а вода холодна и кипуча, как ледяной нарзан, — и ткнуться в эту воду лицом…
Колючие пузырьки обожгли щеки, и разом пришло отрезвление. Полотнище тумана — экран фантастического проектора. Но не это важно. Черные точки, приближающиеся со стороны гор…
— До головного животного восемьсот метров.
И не это!
«Да ты что, Варвара, оглохла?» — шепнул голос Сусанина.
Она подпрыгнула сразу на три ступеньки и выгнулась, придерживаясь одной рукой за поручень, а другой прикрываясь от слепящего серебряного света, — что-то доносилось оттуда, от чернеющей в лунной ночи бесформенной громады каменного завала, по которому пробегали пугливые эльмовы огни. Да что же, что там? Крик? Боль?
— До головного животного…
— Тихо! Не мешай!
Плеск и рычание двух ручьев, справа и слева, вода уходит, обмыв вечернюю долину, вершины хребта вот-вот совсем угаснут, и вместе с их факельным свечением торопливо выключаются все эти световые эффекты, как театральные прожекторы после окончания спектакля, и только на самых верхушках башен-минаретов, подчеркивая их невероятную высоту, остается по слабенькому огоньку.
