На этом корабле ничто не казалось исправным или блестящим, за исключением дыбы, которую Ворон выбросил за борт прошлым вечером.
Когда он остановился посредине палубы, кто-то, находившийся наверху, уронил мешок с мусором и потрохами. Мешок, пролетев на дюйм от головы Ворона, разбился об палубу, запачкав всю его одежду пятнами жидкого дерьма.
— О, простите, Милорд, — сказал радостный голос.
Ворон взглянул наверх: два палубных матроса — тюленьи лица, морская одежда, кружевные шейные платки — висели на вантах высоко над ним.
Оба указывали друг на друга.
— Это он, — в унисон крикнули они.
Ворон вздохнул. К сожалению, сэлки обнаружили, что способность управлять погодой напрямую зависит от его способности сдерживать себя. Ему не поздоровится, если Князья Бури обрушатся на него.
— Где штурман? — крикнул он.
Оба матроса указали в разных направлениях, один на нос, другой на корму. Потом они посмотрели друг на друга и пожали плечами.
— Может быть, он прыгнул за борт, Милорд? — предположил один.
Грохотнул гром, злой порыв ветра ударил по кораблю. Ворон глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Ветер успокоился.
Еще один голос, баритон.
— Здесь наверху, к вашим услугам, Милорд.
Ворон вскарабкался на полуют,[34] освещенный множеством фонарей. За рулем стоял большой сэлки с человеческим лицом и деревянной ногой. В рубке, рядом с главным компасом, стояло еще двое сэлки с тюленьими лицами. На одном из них был длинный синий плащ с начищенными серебряными пуговицами, на другом — капитанский красный китель и двурогая шляпа, его длинный парик с белыми буклями сбился на сторону.
— Я штурман, Милорд — сказал тот, что носил длинный синий плащ.
— Да? А когда мы говорили в последний раз? — спросил Ворон.
Штурман сморщил нос. Он косо посмотрел на Ворона и шерстистыми пальцами погладил свои прекрасные усы.
— Вчера, когда пробило восемь склянок, Милорд. Милорд спросил меня, почему мы плывем по кругу, и теперь я точно знаю, что Милорд кое-что понимает в морской науке.
Он наклонился вперед и продемонстрировал острые белые зубы.
— Но Милорду нечего беспокоиться и спрашивать. Вы знаете, что единственный способ снять с тела настоящую первую кожу — убить его; и я двину в рожу любого, кто скажет, что за пределами этой лоханки существует человек-мужчина, который умеет лучше меня ругаться, приспосабливаться или обманывать!
Ворон не стал отвечать. Вместо этого он опять спросил:
— Что это за звезды впереди, по курсу? Это не северные созвездия и не южные. Большая Медведица села, но то, что взошло, это же не Южный Крест, верно?
