— С тобой, дочурка, мы встречаемся реже, — с ехидцей заметил Дэниел, явно подыгрывая другу. — Твоя мама говорит, что ты предпочитаешь жить в Чикаго. Это не слишком приятное известие для меня.
Нелли подняла глаза от журнала.
— Пап, ты же знаешь, что здесь мне нечем заняться. А сам ты все время работаешь. Кроме того, в Чикаго у меня друзья.
— Друзьями ты могла бы обзавестись и здесь.
— Ты в самом деле считаешь, что Эрбен ради меня поедет в глушь? — усмехнулась Нелли.
— Мог бы и поехать. Конечно, если он действительно интересуется тобой, — спокойно произнес Дэниел. — Кроме того, жизнь в таком прекрасном месте, как Ферндейл, имеет свои преимущества. На Чикаго свет клином не сошелся.
— Не нужно, папа, навязывать другим свой образ жизни. — Нелли отложила журнал в сторону. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Ты думаешь, что если я попрошу Эрбена приехать сюда, а он откажется, то я сочту, что ему нет до меня никакого дела? Не стоит зря стараться, папа. Эрбен деловой человек, связанный определенными обязательствами, и не всегда волен поступать так, как ему хочется. Если ты желаешь почаще видеться со мной, то это тебе придется перебраться в Чикаго.
Ребекка вздохнула. Ответ дочери не был неожиданным, но все равно разочаровал ее.
Единственным утешением стал для нее обескураженный вид Дэниела.
— И вообще я устала, — заявила Нелли, не желая продолжать разговор. — Если никто не возражает, я пойду к себе и посмотрю телевизор, лежа в постели.
— Как хочешь, — сухо ответил отец, видно переживая, что получил отповедь. А Нелли перед уходом поцеловала только мать.
— Мне тоже пора, — сообщил Тед.
Он поднялся, следуя тому же сценарию, что и в прошлый приезд Ребекки. Но на этот раз ей было страшно оставаться с Дэниелом наедине.
— Да и я пойду, — подхватила она, хотя на часах не было еще и десяти. — Спокойной ночи. — Вежливо улыбнувшись обоим мужчинам, Ребекка направилась следом за дочерью.
— Постой! — окликнул ее Дэниел, в то время как Тед тоже поспешил к двери и скрылся за ней. — Тебе не кажется, что нам нужно поговорить? Или ты настолько взволнована пребыванием в этом доме, что готова забыть о проблемах собственной дочери?
— Я ничем не взволнована, — процедила Ребекка сквозь зубы, вздохнула и сложила руки на груди. — Ну, что ты хотел сказать?
— Присядь на диван.
— Чтобы ты снова начал издеваться надо мной? — вздернула она подбородок. — Нет уж.
— Я вообще не привык издеваться над кем-либо! — вспылил Дэниел. — Ради бога, Бекки! Разве я виноват в том, что ты набросилась на меня, как изголодавшаяся по мужской ласке вдовушка?
