Бенсон смотрел на меня так же, как он смотрит на леди Фитц: я забавлял его.
Мактиг осторожно возразил:
– Многие неодушевлённые предметы воздействуют на нашу жизнь. Золото само по себе не может вызывать войны, но обладание им способно воздвигнуть или разрушить империю. Что такое флаг. Кусок цветной ткани. Но люди сражались и умирали, чтобы отомстить за оскорбление флага.
– Тем не менее, – ответил я слегка обиженно, – я должен предостеречь вас от приписывания колесу свойств живого существа. – Я не стал добавлять, что такая зыбкая опора на ложные ценности лежит в основе всех психических отклонений. Большой Джим очень чувствителен по поводу его одержимости старым капитаном.
Возможно, он понял мои опасения и решил помешать мне высказать их. Он безапелляционно сказал:
– Мы уже достаточно времени потратили на этот вздор. Пошли.
И снова взвалил колесо на спину.
Мы спустились по склону к шлюпке. Бенсон зевнул:
– Боже, как я устал!
Когда мы садились в шлюпку, над водой показалось солнце. Когда Мактиг начал грести к «Сьюзан Энн», жёлтый свет солнца превратил песок в серу, а лагуну – в медь. Сам корабль казался вырезанным из топаза и янтаря на фоне переливчато-голубой эмали неба.
Блеск воды ослепил меня. Я отвернулся и был ослеплён другим блеском, исходившим от драгоценностей в руках Чедвика.
Бенсон сидел, положив колесо на колени. Его благородной формы пальцы машинально поглаживали колесо, словно живое и любимое существо.
На «Сьюзан Энн» сверкнул белый сполох – словно жемчуг в золоте. Пен стояла у поручня в развевающемся белом пеньюаре. Она не помахала нам; опираясь на сложенные руки, лишь серьёзно смотрела на шлюпку. Я подумал о юной святой, опирающейся на золотую ограду неба.
Чедвик полой одежды прикрыл чашу.
– Нам не нужна реклама, – сказал он. – Вдруг на борту есть и другие ранние пташки.
И как раз в этот момент рядом с ней показался Смитсон. Пен беспокойно оглянулась на него и отодвинулась. И тут увидела колесо. Глаза её широко раскрылись, губы сжались, она стукнула по поручню маленьким кулачком. Небесный налёт исчез из её красоты: теперь она трепетала, как белое пламя ярости.
Смитсон подозвал вахтенного, велел ему спуститься и удерживать нашу шлюпку, которая коснулась корпуса «Сьюзан Энн». Большой Джим передал вахтенному колесо. Тот чуть его не выронил – вероятно, его поразили вырезанные на нём руки, и вёл он себя так, словно дерево жгло его. Но он тут же пришёл в себя и передал колесо Смитсону.
