– Благодарю за комплимент, – раздражённо ответил Мактиг. – Только помните, что и недостатки у него тоже есть. – Понять его ответ можно было по-разному.
Бенсону он сказал:
– Уже поздно, сэр. Если мы вскоре не вернёмся на «Сьюзан Энн», Пен не найдёт нас и, вероятно, организует поиски.
Джим не очень охотно согласился.
– Мне нужно колесо, – сказал он, – а к тому времени, как мы его отвинтим, рассветёт. Что ж, совершим ещё одну вылазку и попробуем раскопать песок. Я надеюсь пробраться на засыпанный нос.
Они с Чедвиком собрали находки. Кивком головы Бенсон предложил всем выходить.
Мактиг заколебался:
– Погодите!
Он подошёл к рыжеволосой мумии, легко поднял, отнёс к койке и положил набок. Сказал серьёзно:
– Бедный старина Рыжий! От него немного осталось!
Он порылся на груди у мумии, потом украдкой взглянул на нас. Я понял: он проверяет, заметили ли мы медальон, выпавший из обрывков одежды. Он неуверенно подошёл к нам.
– Он так долго простоял за столом, – смущённо объяснил Мактиг, – что мне захотелось наконец уложить его.
Чедвик повернулся и двинулся к трапу. Бенсон улыбнулся. Если бы руки его не были заняты добычей, он бы наверняка потрепал Мактига по плечу. Он заторопился за Чедвиком, по пути крикнув, чтобы тот шёл медленнее.
Я похлопал Майка по плечу вместо Бенсона. Он мне очень нравился.
Мы вышли в ночь в сопровождении нескольких светящихся клочьев тумана. Остановились, глубоко дыша: свежий воздух подействовал, как холодная ванна. Я почувствовал, что стал чище. Большой Джим передал мне саблю, пистолет и обломки дерева; чашу и статуэтку он доверил Чедвику.
Нам потребовалось гораздо меньше времени, чем он думал, чтобы освободить штурвал от креплений; Чедвик даже сказал, что колесо словно бы само хотело вырваться. Когда Бенсон рассматривал проржавевшие крепления, корабль снова заскрипел – резким, дрожащим хрустом, похожим на далёкий хриплый хохот.
Мактиг не стал смотреть. Прежде всего он подошёл к двери и закрыл её: оттуда дул сильный сквозняк, словно освобождённая каюта облегчённо дышала. Потом подошёл к гакаборту и посмотрел на песчаную дюну, скрывавшую от нас огни «Сьюзан Энн».
С каждым скрежетом инструментов Большого Джима, с каждым треском корабля Мактиг вздрагивал и морщился. Пальцы его сжимали разбитый поручень.
– Готово! – возбуждённо воскликнул Бенсон. – Можете расслабиться, Майк. Добрая Пятница кончилась[3].
Колесо оказалось не очень тяжёлым. Бенсон поднял его и понёс к лестнице. Над ним, холодная и чистая, как нота хрустального гонга, горела утренняя звезда.
