Мактиг повернулся. Я сказал:
– Для врача, Майк, теория Чедвика более убедительна, чем второе зрение. Но я не могу согласиться с его оценкой вашего характера. Я назвал бы ваше очевидное предвидение совпадением.
Чедвик промурлыкал:
– Если это второе зрение, Майк, давайте проверим его. Что ещё там под песком, помимо владельца этих чёрных рук?
Я снова почувствовал льдинки во всех порах тела.
– Рук?!
Я склонился рядом с Бенсоном. Пятно оказалось парой высохших чёрных рук, скрещённых у запястий и выступающих из песка. Они показались мне удивительно знакомыми…
Мактиг прояснил мои мысли:
– Они на колесе! А там, под песком – один из натурщиков!
Чедвик пропел:
– Отлично! А что ещё?
Несмотря на свою бледность, Мактиг вспотел.
– Зрение приходит, когда захочет. Я не могу заставить его работать, – он развёл руки в раздражённом жесте, задев при этом плечо мумии.
С целой серией негромких хлопающих звуков она наклонилась; мне показалось, что она совсем упадёт. Но тут её колено резко треснуло, и мумия согнулась в направлении толчка, упала набок, и костистые руки обхватили лодыжки Мактига, как будто мертвец о чём-то молил.
Мне приходилось несколько раз видеть такие случаи мнимого оживления в прозекторских медицинских колледжей, абсолютно объяснимые и в то же время абсолютно жуткие. Тем не менее неожиданность случившегося застигла меня врасплох. Но что испытал Мактиг! Он выпучил глаза, и живая плоть его щёк приобрела мертвенно-бледный цвет; мне показалось, что он близок к истерике.
Он осторожно переступил через кольцо, образованное мёртвыми руками. Упав, тело перестало излучать зеленоватый свет. Оно потемнело, как темнеет кусок гнилушки, когда его берут в руки.
– Пойдёмте наружу, Майк, – успокаивал я. – Немного свежего воздуха…
Он отстранился.
– Не трогайте меня, я в этом не нуждаюсь. – И как-то непонятно добавил: – Если вам нужен воздух…
Подошёл неуверенно к иллюминатору и ударил по нему кулаком, потом к другому, и тоже разбил.
– Перекрёстная вентиляция, – сказал он с мрачной улыбкой и направился к Бенсону и Чедвику.
Чедвик ударом лопаты разбил песчаную корку, потом наклонился и руками разбросал мелкий песок. Высохшие руки были скрещены на груди, чёрной, как стол, как колесо. Показалось лицо с запавшими щеками, пустыми глазницами, толстые губы приоткрыты, обнажая в оскале крупные жёлтые зубы. Курчавые волосы, прижатые к макушке. Высохшая голова негра.
Чедвик смел последние песчинки и вздрогнул, найдя что-то ещё. Из песка торчал словно чёрный угол кожаного саквояжа – плечо второго погребённого.
