Ни мало не стесняясь, Джордж снова ткнул пальцем куда-то в глубь.
— Наш клиент там, в последней камере, — сказал мне Буш младший, щурясь от света неоновой лампы. — Я не пойду туда, хорошо? Твой Рамон просто бешенный зверь, и я могу не сдержаться… Знаешь, глядя на таких ублюдков как он, мне хочется отключить Хеб-Сед и сломать его проклятые машины.
— Да брось, — хлопнул я его по плечу, — каждый человек достоин права на жизнь и, что гораздо более важно, права на прощение. Кто мы такие чтобы осуждать?
— Кто мы такие, чтобы прощать?
Тут я развел руками.
— Мы те, кто наказывает, Джордж младший. Мы те, кто наказывает справедливо.
Джордж улыбнулся мне очень печально, пригладил пальцем гвардейский ус, оставшийся еще от Пенджаба, и медленно качнул головой.
— Ты правда считаешь это справедливостью? — спросил он меня. — Ты действительно так… считаешь?
Моя ладонь вонзилась ему в плечо.
— Я уверен, брат мой. Я уверен.
* * *
Спустя минуту, я надеваю тонкие резиновые перчатки цвета топленого молока и прохожу вовнутрь «зоны смертников», за решетку. Здесь ждут еще четыре карабинера. Они не шарахаются от меня — и это, я считаю, уже чудесно. Утро и правда великолепное, думаю я, а жизнь — не так уж плоха. Когда я прохожу мимо бойцов в кирасах, эти бывалые люди — вооруженные до зубов высокие мужчины, стараются на меня не смотреть. Они сконфуженно прячут глаза и неуклюже отворачиваются при моем приближении. Под их опущенными, часто мигающими ресницами живет зримый страх. Или отвращение? Нечто недоброе сочиться из их влажных пор, нечто едкое, называемое отчего-то потом, но являющееся на деле, материализованным ужасом — перед моей скромной персоной. Улыбаясь, я иду дальше, не глядя по сторонам.
Последний коп открывает передо мной последнюю дверь.
— Мой клиент готов? — спрашиваю его я.
— Ждет, — слышу скупой ответ.
И захожу внутрь.
В маленькой комнате — действительно маленькой по сравнению с только что пройденными мной секциями коридора, с комнатами полицейских и даже с обычными тридцатиметровыми камерами, где проживают одиночные смертники — комната просто микроскопична. Я мог бы прошагать ее за десять шагов, если бы шел вдоль одной из стен и за пять шагов — вдоль второй. Все-таки у длинных ног есть свой плюс, думаю я, и приступаю к своей нелегкой работе.
Я опускаю на голову маску из марли и натягиваю белый медицинский халат. На маленький узкий столик, что стоит рядом с дверцей, я опускаю свой чемодан и набираю на замке код. Чемодан раскрывается, и я достаю инструмент.
