Он помолчал еще немного и заключил:
— К тому же ночь — верная союзница тех, кто хочет увидеть незримое, не так ли?
Фокусники с поклоном покинули зал и вышли в коридор. Там их сразу окружила стража. Они хотели было направиться к выходу, но начальник стражи махнул своим людям, и те скрестили перед носом у артистов копья.
— Куда?
— Нам нужно выйти, — объяснил мужчина. — Там, снаружи, остались наши вещи.
— Вы никуда не пойдете, — сказал начальник стражи. — Следуйте за мной.
— Но… — начал было мужчина.
Женщина взяла его за руку.
— Нам не причинят вреда, — тихо обратилась она к своему спутнику. — Подчинись ему и не спорь.
Женщина оказалась права. Молчаливый начальник стражи просто доставил обоих фокусников в личные покои графа Гарлота и запер за ними дверь.
Гарлот расхаживал по комнате, заложив руки за спину. При виде фокусников он остановился и резко развернулся.
— Итак, вам это удалось, — проговорил он.
— Что, ваша светлость? — с низким поклоном осведомился мужчина.
Кланялся он почтительно, но с неуловимым оттенком высокомерия: так истинный аристократ приветствует другого аристократа, более могущественного и знатного.
— Не притворяйтесь! — Граф Гарлот сжал кулаки. — Вы хорошо знаете, о чем идет речь. Мой сын опасно болен. Он утратил интерес к жизни. Он перестал улыбаться, ему не нравятся женщины, он позабыл охоту и верховую езду, выбросил из головы военные тренировки… Так не должно быть. Либо он должен умереть — если уж так сулили боги! — либо вернуться к нам. Вам удалось пробудить в нем интерес. Что вы сделали?
— Показали ему фокус, — ответила женщина.
— Покажите и мне, — приказал Гарлот.
— Эти фокусы были предназначены только для него, — возразил мужчина.
Гарлот вытащил кинжал и поднес к горлу мужчины.
— Я перережу тебе глотку, если будешь мне перечить!
— Как я смею возражать! — ответил мужчина спокойно, и тут Гарлот почувствовал, как острие другого кинжала упирается ему в живот.
Неуловимо быстрым движением фокусник извлек собственный кинжал и незаметно приставил его к телу графа. Поступок был дерзкий и мог стоить фокуснику жизни, но Гарлот лишь рассмеялся.
— Я так и понял, что ты — непростая птица! Как тебя зовут?
— Югонна.
— А твою спутницу?
— Далесари. Мы супруги.
— Это можно было предположить, видя ваше единодушие… Итак, вы нашли дорожку к сердцу моего сына. Учтите, у меня нет ничего дороже, чем сын.
— Мы это знаем.
— Не перебивайте! — Гарлот хлопнул ладонью по столу. — Слушайте меня. Я хочу, чтобы вы рассказывали мне обо всем, что происходит с моим сыном. Если он вам откроется, вы обязаны сообщить мне… Я не могу больше жить в неведении. Мне нужно знать, какой тайный недуг подтачивает душу Цинфелина.
