Она вернулась на Профсоюзную только к вечеру, усталая и недовольная. Все, что ей предлагали, не годилось то по качеству, то по цене. В окнах квартиры было темно. Люси поднялась по лестнице на второй этаж и вставила ключ в замок. Дверь открылась…
В прихожей стоял запах сигарет и одеколона Марка. Люси замерла, прислушиваясь.
– Где ты была? – раздалось из темноты.
Она сдавленно вскрикнула, попятилась. Ноги подкосились, и Люси рухнула на пуфик в углу. В арочном проеме, который вел из коридора в гостиную, возникла фигура Марка. Люси его не видела, но уловила надвигающуюся угрозу.
– Я ходила… по магазинам… – пролепетала она, прижимая к груди сумочку, как будто та могла защитить ее. – Искала платье…
Щелкнул выключатель, и Люси зажмурилась от бьющего в глаза света.
– Какое еще платье? – прогремел Марк. – Тебе что, мало тряпок? И так все шкафы забиты! Ну… где твоя покупка?
– Я…
У Люси от страха онемели губы, пересохло во рту. Она не смотрела в сторону Марка.
– Где платье, спрашиваю?!
– Ты что… Марк… ревнуешь?
Неловкая шутка только сильнее разозлила его.
– Я ничего не выбрала! – выпалила Люси, инстинктивно догадываясь, что сейчас лучше говорить, а не молчать. – Я хотела…
– Почему ты не брала трубку?
Она лихорадочно соображала, почему. Телефон не звонил. Она забыла взять его с собой. Поставила на зарядку и забыла…
Люси кое-как объяснила Марку, в чем дело. Он понемногу оттаивал, смягчался.
– Я уж подумал, не побежала ли ты к своему бывшему?
«Он жутко ревнивый, – утвердилась Люси в своей догадке. – Пожалуй, набросится и побьет!»
– У нас с Игорем все кончено, – торопливо оправдывалась она. – Навсегда! Клянусь, Марк…
– Если бы не ты, сидеть ему за решеткой!
Люси смешалась. Марк знает о ней слишком много для случайного знакомого. Откуда? Может, они с Тарханиным давние враги? И все это ухаживание, вся страстная любовь – притворство?
Будь Люси чуть умнее, она бы развила свое предположение и довела до логического конца. Но она была лишь ограниченной и меркантильной особой, для которой мыслить последовательно – непосильная задача…
Суздаль, XIX век. Спасо-Евфимиев мужской монастырь
Инок Макарий потерял покой и сон, даже молитвы не приносили ему прежнего умиротворения. Напрасно он изнурял себя постами и непосильным трудом. Демоны, овладевшие его мыслями, не желали сдаваться.
– Что с тобой, брат? – забеспокоился Феодосий. – Не захворал ли, часом?
– Авель из головы не идет… Едва веки сомкну, а он уж тут как тут, стоит в углу кельи и сверлит угольным взглядом…
