– И теперь спите с воспитанницей?
– Я мужчина, она женщина… этим все сказано. Существует природное влечение! Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
– Понимаю, – кивнул Матвей. – Эрос! Бог любви поразил ваше сердце! А у женщины согласия спрашивать не обязательно. Да и деваться ей некуда. Вы же ее содержите!
– Слава богу, у меня есть такая возможность…
Как ни странно, Николай Порфирьевич немного успокоился. Он расслабился, в выражении его лица и в голосе сквозила издевка.
– Завидуете? – злорадно спросил он.
– Ничуть. Марии Мельниковой перевалило за тридцать, ей замуж пора… Почему вы препятствуете ее браку?
– С кем? С этим молокососом Эриком? Да у него ветер в карманах! А Маняша привыкла к комфорту, к обеспеченному быту. Она копейки считать не умеет, убежит от него через месяц такой, с позволения сказать, «семейной идиллии»! Уж я-то знаю… Кроме душевной травмы, она ничего не получит. Я сам на ней женюсь, если уж на то пошло!
– Почему же вы до сих пор этого не сделали?
– Забыл у вас спросить, когда и кого мне вести под венец! Спасибо, что подсказали. Теперь всенепременно сыграю свадебку.
Бояринов откровенно дерзил, с явным удовольствием отвечая на вопросы «журналистов».
– Мария Мельникова – молодая, полная сил женщина, а вы не выпускаете ее за ворота. Она целые дни проводит в четырех стенах, в одиночестве.
– Ей так нравится! – с вызовом произнес хозяин кабинета. – У нас, чай, не столица! Не дошли еще до нас городские соблазны да всяческий разврат. Знаете, как в старину полагалось девушку воспитывать? «Учить страху Божьему, положить на нее грозу свою и блюсти ее от телесных грехов, да не посрамила бы лица своего, да в послушании ходила, да не свою волю имела». Так записано было в «Домострое»[30]-то! Не мешает сию полезную книгу опять в обиход ввести.
– Поэтому вы сами Мельникову в блуд ввергли?
Бояринов стукнул ладонью по столу:
– Ну, хватит! Оставьте меня, господа «журналисты», я хочу поработать. А со своей секретаршей я сам разберусь: жениться мне на ней или уволить, выпускать за ворота или под замком держать. У нас с ней все по обоюдному согласию! Разве она кому-нибудь жаловалась?
Незваные гости промолчали, чем ободрили Николая Порфирьевича.
– То-то! – обрадовался он. – Вот вам Бог, а вот – порог…
– Можно нам с ней поговорить? – осторожно поинтересовалась Астра.
– С кем? С Маняшей? Ни в коем разе! Она представителям прессы интервью не дает. Напишете потом всякую дрянь про честного человека, выльете ушат грязи, и хоть бы что!
