— По-моему тут… — Савелий опять перекрестился, поплевал на руки и не мешкая стал ломом ковырять мёрзлую землю.
— А что мы ищем-то?
— Здесь могилка заготовлена пустая, хрон то есть, для денежек…
Вскоре он действительно нашёл край деревянного настила присыпанного землёй и снегом.
— Ну-ка подмогни мне Саша, лопату вот сюда вставляй, — он ломом приподнял край настила и Саше удалось вставить в образовавшуюся щель краешек лопаты.
За несколько часов работы им удалось полностью снять землю с настила и открыть неглубокую яму. В ней оказался добротно сколоченный ящик, просмоленный снаружи и выложенный жестью изнутри.
— Это чтобы мыши не сгрызли, — объяснил Саше Савелий, поправляя металлическую оббивку. Потом он стал доставать из рюкзака пачки денег и бережно укладывать их в ящик, при этом не забывая их пересчитывать и послюнявив огрызок карандаша, делать записи в тонкую ученическую тетрадку. Саша между тем обошёл всё кладбище, читая скупые надписи на беленных известью крестах. Мороз отпустил свою мёртвую хватку и хотя от земли всё ещё тянуло холодом, в воздухе чувствовалось дыхание весны. Вместе с тем, грустный пейзаж нагонял тревогу и тоску.
— Ну вот и справились с Божией помощью, — проговорил монах закрывая ящик тщательно подогнанной крышкой, — осталось совсем за малым…
Саша насторожился и сделал два маленьких шага назад. Это не укрылось от острых глаз Савелия:
— Ты не менжуйся парень! Я своих старых мокряков замолить не могу, к чему мне новые? А что внимательный так это правильно, молодца! Теперь смотри вот…
С этими словами Савелий вывалил из рюкзака на крышку ящика пачки денег, затем аккуратно разделил их на три равные части:
— Это подельникам твоим, здесь по пять кусков каждому, Фадею, эскимосу и девахе… Всё по понятиям, как Вор в маляве приписал. А это тебе, — он протянул Саше целлофановый пакет с фунтами, — уж не знаю сколько это в наших рубликах, но это твоя доля… — и помрачнев добавил, — твоя и Мамонта, упокой Господь его грешную душу…
Пока солнце стояло в зените, они закончили с хроном — обсыпали ящик землёй, всё плотно утрамбовали вокруг, затем накрыли настилом, присыпали землёй, а сверху снегом. Осмотрев законченную работу, монах остался ею доволен. Когда кладбище осталось позади, он неожиданно остановился и не оглядываясь, внезапно охрипшим голосом сказал:
— Ты бродяга место это забудь… Выбрось из головы и не вспоминай никогда, понял? Ты по ходу должен рядом с общаком
