– Спасибо. Обратиться к вам мне посоветовала жена, – с легким акцентом произнес по–английски Толстой.
Янина покраснела:
– Ох, простите, я и не знала,, что вы говорите по–английски.
– Я говорю на многих языках. – Толстой распахнул дверь пошире. – Прошу вас, входите. Я ожидал вас.
Они проследовали за Толстым в кабинет, Чемберс поставила чемоданчик на стол и откинула крышку. Писатель завороженно смотрел на скопление ярких нитей.
– Это и есть моя беспутная юность? – Поймав утвердительный кивок Мартина, он вновь обратил взор к яркой поре своей жизни.
– Она куда прекраснее, чем помнится мне. – Толстой повел рукой в сторону светящихся нитей и сразу отдернул ладонь. – Могу ли я прикоснуться к ним?
– Только соблюдая меры предосторожности. – Мартин достал из брезентовой сумки пару перчаток и подал их Толстому. – Иначе время рассеется.
Он показал писателю небольшую черную коробочку.
– Это соединитель. Когда вы захотите воспользоваться временем, поставьте ее сюда. Закройте коробочку, нажмите защелку. Всякий, кто находится в пределах двадцати футов от вас, ощутит поток лишнего времени. Когда вы откроете защелку или когда лишнее время кончится, вас вернут в собственный обыкновенный временной поток в той самой точке, где вы оставили его.
Мартин показал, как надо поступать, а потом убедился, что Толстой делает все правильно.
– Вы все поняли?
– Да, спасибо.
Мартин вновь запустил руку в сумку и извлек из нее отливавшую тусклым серебром емкость.
– Храните время только в ней и плотно заворачивайте крышку.
Он начал перекладывать время из чемоданчика в емкость. Переложив ровно 70 процентов, он закрутил крышку и передал емкость Толстому, с завистью смотревшему на только что закрытый Чемберс чемоданчик.
– Приятного времяпрепровождения, – проговорила она, направляясь к двери.
Толстой кивнул и с новым вниманием посмотрел на емкость.
– Стыдно, – проговорил Мартин, вместе с Яниной следуя за Чемберс. – Он использует это время лучше, чем Гнор, который просто продаст его Барбаре Картленд3.
– Стыдно не это, а то, что мы получаем только пять процентов, – произнесла Чемберс, остановившись при виде застывшего перед кораблем украшенного шрамами рослого мужчины в темном костюме. Справа и слева от него скучали двое товарищей.
– Вы передали время Толстому?
– Да.
– Это хорошо. Лев должен получить свое время. И кое–что приберегли для себя?
Янина шепнула Мартину:
– В руке его точно не гаечный ключ?
– Абсолютно точно, – согласился он, – не гаечный ключ.
