– Ну, нет,– сказала Ольга и посмотрела на окно.– Уже темнеет, а у нас на шоссейных дорогах и днем грабеж. Не забывай, что тут горы, ущелья, обрывы, море…
– У нас переночуете, а ранним утром поедете дальше,– сказала бабушка.
– Но ведь тут недалеко, всего несколько часов езды, и мы торопимся, чтобы застать Катю в живых.
– Все равно,– решительно заявила Ольга.– Как вы там ни торопитесь, ни один извозчик ночью вас не повезет.
– Они ночуют у нас,– тоном окончательного решения сказала бабушка и сделала соответствующий жест рукой.
– У нас, у нас! – радостно заулыбалась Ольга.
– У нас, у нас! – закричали и запрыгали на стульях дети, сверкая острыми глазенками.
Тетя Надя еще немного подумала и махнула рукой.
– Ну, хорошо…– произнесла она растроганно.– Уговорили… Ну, спасибо вам… Всем спасибо… Да-а… Вот этого в Москве уже нет, такого гостеприимства… Там это уже вывелось… А жаль…
– Только не в комнатах!..– неожиданно испортил красивую картину радушного гостеприимства Петр своим злым, раздражительным стоном.– Пусть ночуют в кухне!.. Только не на кроватях!.. Пусть спят на полу!.. Вы думаете, мало на них после дороги сыпнотифозных вшей!.. У нас денег нет лечиться!.. Пон-няли?
Тетка переконфузилась, покраснела, внимательно посмотрела на свою грудь, бока, руки…
– На нас-то насекомых нет,– произнесла она трудно, пробуя улыбнуться.
– Знаем мы!..– отозвался Петр злобно.– На мне тоже не было, а вот лежу!..
– Что ж,– сказала тетка растерянно и с попыткой все обратить в шутку.– Мы можем и в кухне, и на полу. Мы люди дорожные.
– Чтобы я, да положила тетю Надю в кухне и на полу! – разъяренно вступилась за тетку Ольга.– Да ни за что! Да никогда! Тетя Надя такая хорошая, мы тетю Надю так любим, мы тете Наде так рады, мы тетю Надю насилу дождались, и вдруг положить ее в кухне, на полу! Ни за что! У тети Нади ничего не может быть, я тетю Надю не боюсь, я тетю Надю положу на свою постель, и если я заражусь, то это будет мое дело!..
– Го-го-го!..– бессильно закрутил головой Петр на подушке и истерически провизжал через силу: – Опять!.. Опять понесла!.. Опять женский, слишком женский ум!.. Пойми же, наконец, что тут не ты одна!.. Тут семья!.. По-ня-ла?
– Поняли, поняли, все поняли,– отвечала за Ольгу мать Петра, стараясь как-нибудь замять некрасивую историю.– И ты, пожалуйста, не кричи: здесь глухих нет! – прибавила она строго, на правах матери.
– Я не то что кричать!..– пискливо угрожал Петр, как сильно пьяный, быстро ослабевая.– Я уже сам не знаю, что скоро буду делать с вами, раз сами вы ничего не понимаете!.. Как маленькие, как маленькие!..
