– Словом, мы остаемся при вчерашнем решении? – весело спрашивает Шибалин.
– Ну конечно же, – виновато смеется Зина.
– А завтра? Завтра опять передумаете?
– Ну нет. Теперь не передумаю. Лишь бы вы не пере думали.
Он осторожно прикасается к кисти ее руки, лежащей у нее на коленях.
– Скажите, Зиночка, а вообще-то вы верите мне?
– Это как?
– Верите, что я не причиню вам никакой неприятности? Верите, что Никита Шибалин вообще не способен на подлость по отношению к женщине?
– Еще бы не верить! Кому же тогда верить?
– А признаете ли вы мою общественно-писательскую работу значительной, стоящей того, чтобы ей отдать всю нашу жизнь, мою и вашу?
– Конечно, признаю.
– Значит, вы хотели бы стать моей помощницей в моей работе?
– Что за вопрос? Страшно хотела бы, страшно! Но смогу ли я? Вот чего я боюсь.
– Сможете, Зиночка, сможете! Если будете меня любить, то уже одним этим облегчите труд моей жизни наполовину.
– Любить-то я вас буду… Знаете что, Никита Акимыч? Это, быть может, покажется вам смешным, но, после того как я увлеклась вами и перечитала все ваши произведения, мне странно, как это можно любить не вас, а других мужчин! Ведь все другие мужчины по сравнению с вами ничто!
Шибалин смущенно смеется:
– Зиночка, я позабыл вас спросить: ну а вам понравилась моя идея, которую я сегодня проповедовал тут с кафедры?
– Очень! Очень понравилась! Я еще подумала: если бы люди всей земли считались "знакомыми" друг с другом, тогда скорее наступило бы между ними взаимное понимание, быстрее распространялись бы по земле знания.
– Вот именно! – перебивает ее Шибалин с удовлетворением. – Правильно! Правильно! Вижу, что ваша головка, Зина, устроена хорошо. Это еще более показывает мне, что я не ошибся, остановив свое внимание на вас.
– Никита Акимыч, почему вы спросили меня, понравилась ли мне ваша идея? Разве вам мое мнение важно?
– Очень важно!
– Что-то не верится. Вы на своем веку, должно быть, слыхали столько похвал и не от таких людей, как я, а покрупнее.
– И все же, Зина, ваше мнение сейчас для меня дороже всех! Если хотите знать правду, то верьте мне, что я и доклад свой поторопился сделать сегодня только ради вас! А так мне выгоднее было бы не разглашать моей идеи, пока не выйдет из печати мой новый роман "Знакомые и незнакомые".
– Роман? Это интересно… А я все-таки не понимаю, почему вы из-за меня выступили в союзе со своим докладом ранее срока? При чем тут я?
– Хотел докладом, вернее, успехом доклада у публики, вскружить вам голову, чтобы поскорее добиться вашего "да".
