С искаженным страстью лицом опять что-то шепчет ему на ухо обжигающим ртом.
Он отбрасывается в сторону.
– З-замолчи ты! Замолчи сейчас! – с трудом удержи вает он себя от готовых вырваться по ее адресу оскорблений. – О, если бы ты знала, какое ты причиняешь мне сей час зло!
– Зло? Зло? И это за всю мою любовь к нему!!!
– Да, зло! До той минуты, как ты подсела к моему столику, у меня было такое высокое настроение, такое ощущение собственной мощи, такая вера в плодотворность моей идеи! Но вот ты пришла, ты подкралась ко мне, нащупала слабое место во мне и, как змея…
– Никита!!! За что??? Так оскорблять!!! Так поносить!!! И главное, если бы знала за что!!! Остановись, не говори так, опомнись!..
Голос Шибалина шипит:
– Погоди… Погоди"… Да, ты подкралась ко мне… и, как змея, ужалила меня, отравила ядом, самым сильным из всех на земле… ядом страсти… ядом похоти… Сбросила меня с моих высот к себе в низины… И вот… И вот я уже не Шибалин, не сила, не творец, не гений, а ничтожество, жалкий раб самки, "победившей" меня, червь…
Вера, с беспредельным горем:
– Так позорить меня!!! Так чернить меня!!! Ника, я боюсь тебя, ты сходишь с ума…
Шибалин хватает ее за руку. Говорит шипящим шепотом:
– И ты добилась своего: я уже выбросил из головы свою идею, и вместо нее воображение мое пленяется уже другими картинами, кровь горит другими желаниями… И вот я уже борюсь, я уже не знаю, оставаться ли мне сейчас здесь, на моем общественном, на моем мировом посту, или… же ползти за тобой в нашу… в нашу спальню…
Вера с горечью и вместе с тем мечтательно:
– О, если бы так действовала на тебя только одна я! А то, боюсь, тебя каждая женщина так возбуждает!
– Вера! Прошу тебя… Оставь меня… оставь сейчас… Может быть, то высокое настроение еще вернется ко мне…
Вера ломает руки, вся сжимается:
– Про-го-ня-ет! Уже! Уже прогоняет! Дождалась!
– Вера!
– Хорошо, хорошо, ухожу. Ухожу сейчас, даже не допью этого стакана…
Встает, с мученическим лицом держится за крышку стола, чтобы не упасть.
Шибалин не может смотреть на нее, говорит трудно, раз дельно, в пол:
– Стакан-то… допить… ты можешь…
Вера:
– Теперь уже не хочу… Когда отравил все мое настроение… – С мукой: – И всегда так: лечу к нему жизнерадостная, счастливая, ухожу от него раздавленная, разбитая!!!
Уходит.
Желтинский, все время издали наблюдавший за ней и Шибалиным, подбегает к ней:
– Мы теперь домой? Вера резко:
– Вы домой. А я еще тут посижу. Желтинский обиженно:
– Почему же я один должен домой идти? Почему мне нельзя остаться с вами?
