— Не понимаете? — Сельский учитель смотрел на меня черными, как вишни, наставительными глазами.
— Не понимаете? — Весь стол уставился на меня, музыканты отняли от губ дудуки, кяманчист остановил смычок, невеста, женщины, дети уперлись в мои глаза блестящим черным взглядом. А старый певец, ашуг, только что мяукавший под звук сазандарей заунывную персидскую песню про любовь, вытер губы, покраснел и сказал:
— От стыда.
