— Рыбка у меня с собой, — сказал я упрямо.
— Ну ладно. Тогда тебе надо подумать о второй половине.
С этим он погладил меня по макушке и ушел.
А я начал считать.
Но… совершенно невозможно думать, когда считаешь. Лишь цифры крутятся перед умственным взором. Дошло до того, что во время счета я стал думать о красной книге мистера Малдуна. И вот я уже думаю об Эннид, и мне снова становится грустно. А я не хотел быть грустным и вызывать сожаление. Не хотел!
Поэтому я бросил считать и задал сам себе вопрос, что должно произойти, чтобы я был доволен и, может быть, даже счастлив.
Две вещи пришли мне в голову: вместе с Бэйквеллом уплыть туда, где нет войны. И познакомиться с тем, о ком все говорили только шепотом, — с Шеклтоном.
Теперь я, должно быть, заснул. Что это было? Кто-то возился рядом со шкафом. Что он сказал… Бункерные стойки? Бункерные стойки… должно быть, это кто-то из кочегаров, или нет, это они оба, судя по голосам, это Холнесс и Стивенсон. Если они оба болтаются у шкафа, это значит, что они затушили котел и корабль идет под парусами.
Мы далеко в открытом море, земли не видно.
— Или ты хочешь, чтобы куча угля при первой же волне оказалась в твоем супе? Я могу тебе сказать, когда есть лишняя тонна брикетов, ей непременно захочется выскочить из бункера прогуляться. Тогда есть только один выход.
— То есть? — Холнесс из них моложе, и так как Стивенсону позволено называться старшим кочегаром, ему причитается ранг младшего.
— Ну дай мне совет, Стиви. Ты знаешь, я не могу жить без твоих советов.
— Посмейся еще, крыса! Смотри-ка… Штаны! Новехонькие, а в них дыра, и какая. Что за дерьмо!
— Ну и что делать, когда уголь пойдет на тебя? Бежать, да? Если остаться стоять, то будет хуже.
— Будет хуже! — Смех Стивенсона звучит как меканье козы.
Он стоит точно перед моим шкафом. Лучше я спрячусь за куртками.
— Так ты действительно думаешь, ты спасешься от тонны угля. Она слишком устала от долгого лежания, а, Холи? Знаешь, что я буду делать, пока ты будешь бегать?
— Нет, скажи-ка мне.
— Я буду думать, какой лопатой отскребать тебя от стены.
— Ага. И где ты будешь находиться, когда будешь думать?
— Ты больно любопытный. Скажи лучше, что мне делать со штанами. Посмотри на них. Я за что-то зацепился.
Стивенсон так выругался, что моя мама, наверное, покраснела бы, если бы это услышала.
И Холнесс мямлит:
— Зашить. Заплатку сверху и зашить.
— Я тоже такой умный. А где я возьму заплатку?
— Глянь в шкафу для штормовой одежды. Там полно чистых тряпок.
