"Скорая" приехала не через полчаса и даже не через час - почти через два часа. На возмущенный вопрос Ивана Федоровича врач - "Ольга Яковлевна", отрекомендовалась она, как только вошла в комнату, ответила:
- Вы у нас не одни. Машины были в разгоне.
Тут же обернулась к больной:
- Что у вас?
Через пять минут из-под белой шелковистой кожи Надежды Юрьевны была извлечена дробинка.
- Вот и все! - сказала Ольга Яковлевна. - Простая дробинка. Но вам повезло, - улыбнулась она Надежде Юрьевне, - стреляли, по-видимому, далеко, дробь была на излете. Могло быть хуже.
- Негодяи!.. - выругался Иван Федорович по адресу охотников.
- Да, - подхватила Ольга Яковлевна, - столько несчастных случаев!..
Ранка была прочищена, заклеена. Надежде Юрьевне введен кубик противостолбнячной сыворотки.
- Не волнуйтесь, не беспокойтесь, - говорила на прощание Ольга Яковлевна. - Через три дня как рукой снимет. Останется на память пятнышко.
Иван Федорович благодарил Ольгу Яковлевну. Надежда Юрьевна тоже благодарила. Дима благодарил, Груша благодарила, а когда взрослые пошли провожать врача к машине, Надежда Юрьевна тоже пошла, Димка сгреб лежавшую на белом бинте дробинку и сунул ее в карман.
Так выглядело начало величайшего события, потрясшего землян в последней четверти двадцать первого века.
В дальнейшем все шло некоторое время подспудно, ничего не обещая, не вызывая волнений у окружающих, тем более у человечества.
Ранка на спине Надежды Юрьевны зажила. В самом деле осталось пятнышко, как предсказала врач Ольга Яковлевна, шрамик. В семье Фастовых перестали говорить о происшествии, о дробинке. Тем более что дробинка в тот же вечер исчезла так, во всяком случае, решили взрослые.
- Надя, - спросил тогда Иван Федорович, - тут была дробинка, где она?
- До этого мне, Ваня!.. - с досадой ответила Надежда Юрьевна. - Глаза б мои не смотрели!
Димку еще от машины отправили спать, дробинку искать не стали - все равно не определишь, из какого она ружья, не найдешь охотников. Засыпая, Иван Федорович обратил было внимание на деталь: никакого выстрела, когда пили чай, он не слышал. Надо было спросить у Димки, не слышал ли он. Но этот вопрос Иван Федорович заспал, и на том дело окончилось.
В сентябре Фастовы переехали в город, суетность жизни увеличилась еще больше. Димка пошел в школу.
У Ивана Федоровича прибавилось работы в лаборатории. Потекла привычная, обычная жизнь.
И только в ноябре Надежда Юрьевна заметила, что ей нездоровится. И то, пожалуй, не она заметила, Мария Георгиевна.
