Дробинка - Михаил Николаевич Грешнов

Михаил Николаевич Грешнов

ДРОБИНКА

Вечер сгустился до темноты, и только за деревьями сада, за лесом рдела, затухая, оранжевая заря. Когда же на веранде зажгли электричество, заря исчезла, ступеньки веранды ушли во мрак, точно в океанскую глубину, где смутно, как водоросли, маячили ветви яблонь. Зато стол, покрытый скатертью, ослепительно вспыхнул, чайные чашки, ваза с вареньем заблестели, как горсть самоцветов.

- Всегда так, - сказала Надежда Юрьевна. - Включишь - и становится уютно и весело. Восхитительно, Ваня!..

Иван Федорович молча усаживался за стол. Экспрессия в словах жены его мало трогала. Ему хотелось свежего горячего чая. День, как всегда, выдался многословный и хлопотный: начиналась экзаменационная сессия, консультации, коллоквиумы. Все это утомляло его, Фастова, доцента кафедры биохимии. К вечеру Иван Федорович валился с ног. Тут еще поездка на дачу пока доберешься, ни на что не обращаешь внимания, кроме как на желание поесть и отдохнуть,

- Дима! - позвала между тем Надежда Юрьевна. - Чай пить!

Груша, домработница Фастовых, внесла самовар, поставила на середину стола. Фастовы пили чай по-русски: из самовара, из блюдец. Вовсе не купеческая привычка - мода. Самовары во всех окрестных дачах, отставать от других Фастовым не хотелось.

- Спасибо, Груша, - сказала Надежда Юрьевна.

Вошел девятилетний Дима. Карманы его были подозрительно оттопырены.

- Опять яблоки? - спросила Надежда Юрьевна. - Сколько раз говорю - не ешь зелень!

Дима поморгал глазами, уселся за стол рядом с отцом.

Надежда Юрьевна начала разливать чай.

- Как Светлана Петровна? - спрашивала она у мужа. - Мария Георгиевна вернулась из отпуска?

Интересовалась она женами сослуживцев Ивана Федоровича. Светлана Петровна к тому же ее дальняя родственница, а К Марии Георгиевне у нее интерес особый: Мария Георгиевна должна вернуться из командировки в Финляндию.

- Мария Георгиевна вернулась, - ответил Иван Федорович.

- Вот кому счастье! - сказала Надежда Юрьевна. - Привезла небось...

Надежда Юрьевна, как всякая женщина, была неравнодушна к нарядам.

Иван Федорович знал слабости жены, привык к подобным вопросам, пропустил слова мимо ушей.

Наступила пауза, тишина, нарушаемая лишь громким прихлебыванием: Дима с видимым удовольствием тянул из блюдца чай.

- Дима!.. - сказала Надежда Юрьевна, строго посмотрела на сына.

Тот перестал тянуть, подлил из чашки в блюдце. Надежда Юрьевна обернулась к мужу спросить о чем-то еще и вдруг громко ойкнула: