— Юноша, юноша, — пробормотал он неодобрительно, — вы опять за свое? Вы все еще не хотите отказаться от ошибочной тактики и все еще притворяетесь невиновным? Разве вы уже не капитулировали? Хочешь не хочешь — надо сознаться. А в чем — это всегда найдется. Как до вас все медленно доходит! Давайте-ка, милый друг, не церемоньтесь и не тяните, вытряхивайте все, до самых печенок. Рассказывайте, как вы прикончили Гигакса. В состоянии аффекта, что ли? Тогда мы должны приготовиться к обвинению в убийстве. Спорю, что прокурор на это метит. Такое у меня подозрение. Я этого типа знаю.
Трапс покачал головой.
— Мой милый господин защитник, — сказал он, — вся прелесть нашей игры и состоит в том — если мне как новичку позволительно высказать свое мнение, — что играющему становится жутковато и даже страшно. Игра грозит перейти в действительность. Вдруг спрашиваешь себя, не преступник ли ты, не убил ли ты в самом деле старого Гигакса? Во время вашей речи мне стало прямо-таки тошно. И потому доверие за доверие: я не повинен в смерти старого гангстера. Уверяю вас. — С этим они вошли в столовую, где уже подали каплуна и в стаканах сверкало «шато пави» 1921.
Растроганный Трапс подошел к серьезному, молчаливому лысому и пожал ему руку. Он узнал от защитника о его прежней профессии и хочет подчеркнуть, что ничего не может быть приятнее, чем сидеть за одним столом с таким бравым человеком, у него нет никаких предрассудков на этот счет, наоборот, и Пиле, поглаживая крашеные усы, забормотал, краснея и смущаясь, на своем ужасном диалекте:
— Очень приятно, очень приятно, к вашим услугам.
После этого трогательного братания каплун показался особенно вкусным. Он был приготовлен по особому рецепту, который Симона хранила в тайне, как сообщил судья. Все чавкали, ели руками, хвалили шедевр кулинарии, чокались, пили друг за друга, слизывали с пальцев соус, чувствовали себя превосходно, и в этой атмосфере благодушия процесс был продолжен.
Прокурор, повязанный салфеткой, — каплун перед клювообразным чавкающим ртом — надеялся к следующему блюду получить признание обвиняемого.
— Милейший и почтеннейший обвиняемый, — допрашивал он, — вы, конечно, Гигакса отравили?
— Нет, — засмеялся Трапс, — ничего подобного.
— Ну, скажем, застрелили.
— Тоже нет.
— Подстроили автомобильную катастрофу?
Взрыв смеха, защитник снова прошипел:
— Будьте настороже, это ловушка.
— Чепуха, господин прокурор, все, что вы сказали, — сплошная чепуха, — воскликнул Трапс задорно. — Гигакс умер от инфаркта, и это был уже не первый, первый был у него несколько лет назад, он должен был следить за собой, хоть он и изображал здорового человека, все же при любом волнении инфаркт мог повториться, это я знаю точно.
