Грязь на обочине застыла гребешками. Наезженная колея, а в центре — чахлая травка. Мелкие камешки забиваются в подошвы ботинок.
Я говорю:
— Наша дача — последняя на Вишневой улице. За ней спортивная площадка. Качели-лодочки, шины, лазалки и турники. Спускаешься вниз, там речка. Называется Глашка. По легенде в ней утопилась крепостная девка, которую барин обесчестил и бросил. Речка неширокая, но глубокая, у берега с нашей стороны огромный валун с отпечатком креста. Достопримечательность. А дальше, за ивами, настоящий родник. Вода в нем ледяная, зубы сводит. Летом очередюга на все Вишневую за этой водой…
Диана меня внимательно слушает.
— Остановка эта для аборигенов: «Родник на Глашке».
Я отпираю калитку, приглашаю Диану войти.
Дорожка, выложенная из булыжников. Поленница, прикрытая рогожей. Веранда, скамейка, ржавый бак. Кладовка с инструментами. На крючке в туалетном тайнике висит запасной ключ. Краска цвета морской волны местами отслоилась, пора перекрашивать дачу. Я вожусь с заедающим замком…
В единственной комнате пахнет пылью; скрипят половицы; на кровати аккуратной стопочкой сложены подушки; раскорячилось совдеповское трюмо; в вазе на столе — увядшая роза. Я тут отмечал Рождество с приятелями и приятельницами. Весело было.
Я возвращаюсь в прихожую.
Нахожу в буфете одинокую пачку рафинада и два стакана.
Диана выкладывает из рюкзака припасы: чай, печенье, горький шоколад с миндалем, хлеб, картошку и банку тушенки. Сыр, мандарины и бутылку красного вина прячем в погреб.
Приставляю лестницу, лезу на чердак.
Среди чердачного хлама отыскивается пинбольная доска. Зеленое поле с колышками, две пускалки, изображения разных зверей и птиц, рядом выставлены очки: 10, 20, 30 или 100. Металлические шарики в мешочке. Будем играть. Еще отыскивается старая искусственная шуба (альтернатива медвежьей шкуре). Я выдвигаю печную заслонку, выгребаю золу из печки. На растопку сгодится подшивка «Юного техника». Иду за дровами. Диана убирает волосы под бандану, закатывает рукава свитера (показываются бинты) и берется за метлу. Я пытаюсь ее отговорить — куда там!
Электричество работает, распаковав магнитолу, она заводит «Zемфиру».
Ну, это нормально…
Мы убираем комнату, готовим еду…
Угли потрескивают, иногда вспыхивают голубоватым пламенем.
От тушеной картошки с мясом, приготовленной в чугунке, разносится одуряющий аромат. Вино рубинового оттенка, красивое на просвет. Сыр нарезан пластиками, конфеты сложены горкой в салатницу.
