Я навеки пленник злополучный.
Когда бы вдруг ослеп он и оглох,
Зоркий соглядатай, страж докучный,
Чтобы мне застать ее врасплох
И мою печаль
Откровенно высказать при встрече!
Сблизили бы нас такие речи.
Души моей мне для нее не жаль.
Где бы я наперсника нашел,
Который, верой-правдой мие служа,
Перед ней предстанет, как посол?
Пускай хоть посмеется госпожа!
Мною стих пропет:
«Вслушался скворец в людское горе.
«Любовь, любовь»,— заговорит он вскоре».
Заговорил скворец, а счастья нет.
Если бы мысль мою она читала
И слышала печаль, как слышат плач,
Конечно, ей меня бы жалко стало.
Горе мне! Попробуй душу спрячь!
Жалуйся и сетуй,
Обличить обидчика не смея!
Поистине безумная затея —
Поведать о причинах скорби этой.
Люди потешаются напрасно,
Как ведется зто искони,
Над злоключеньями любви несчастной.
Зачем смеются надо мной они?
Им бы посмотреть
На ту, в которой вся моя отрада!
Сердцу моему других не надо.
Тоску терпеть согласен я и впредь.
Если страсть зовут они любовью,
Не знаю, как назвать любовь тогда.
Страсть — вопреки людскому суесловью —
Порою радость, а любовь — беда.
Окрыляет страсть,
Щедрая, сулит нам наслажденье.
Что любовь! Любовь — лишь наважденье
И неизлечимая напасть.
Все страданья в мире я постиг.
Мне веселья не дождаться, понимаю сам.
Слышит госпожа мой скорбный крик
И возносится, ликуя, сердцем к небесам.
С нею будучи, внимал я строгим словесам
И, однако, видел что ни миг
Этот ясный лик.
Почему я не остался там?
Маленькая пташка ей милей.
Может пташка петь и даже говорит порой.
Вместо птицы я служил бы ей.
Никогда у женщин птицы не было такой.
Пел бы ночью, пел бы неумолчно день-деньской;
«Госпожа! Меня ты пожалей!
Я — твой соловей!
Страждущего друга успокой!»
Жребий мой воистину жесток,
Если недостойна совершенства своего
Госпожа, которой все не впрок:
Моя служба, мое горе, мое торжество.
Преисполнено любовью сердце, и в него
Сверх любви проникнуть бы не мог
Даже волосок.
Истинное чувство таково.
Стоит ей только посмотреть сурово —
И я казнен, и нет меня как нет.
Свою вину оплакиваю снова,
И страшно мне услышать брань в ответ,
Так как мой напев
Для моей любви пропет.
Грех искажать мое верное слово.
Песней моею рожден я на свет.
Скажут иные: «Как поет он складно!
Когда бы мучился, петь бы не мог».
Моя отрада — в песне безотрадной.
