Кто мне дороже, кто милее.
А как решить, обоих рыцарей жалея?
Нет, мне советы не нужны.
Я ведаю сама, кого мне награждать.
Его заслугам нет цены.
Мой рыцарь не устал служить, устал он ждать.
Что, если, к моему стыду,
Блаженства с ним я не найду
И вместо рая мы окажемся в аду?
Всего, чем только бы могла
Отвагу преданную наградить жена,
Достойны славные дела,
Которыми я так была поражена.
Горжусь возлюбленным таким,
И чем нежнее он любим,
Тем сладостнее сердцу властвовать над ним».
Я теперь не слишком рад,
Когда друзья мне говорят:
«Сходим, Гартман, к дамам,
К благородным самым!»
Оставят пусть меня они,
И к дамам пусть идут одни.
В глазах у знатных этих дам
Так жалок я, что стыд и срам.
И я бы даму полюбил,
Когда бы дамам был я мил.
Коль знатных я не стою,
Утешусь я с простою.
На белом свете их не счесть.
Покладистые всюду есть.
С какой же стати к знатным лезть?
Простых готов я предпочесть!
Был и я когда-то глуп,
И словеса слетели с губ:
«Ах, госпожа! Я стражду.
Утолите жажду!»
Ответом был мне взгляд суровый.
Не говоря худого слова,
Лишь в ту рискну влюбиться снова,
Что и меня любить готова.
Привет прощальный мой собрату и соседу.
Поклон мой вам, друзья и господа!
Меня спросить хотите вы, зачем я еду?
Откроюсь вам без ложного стыда.
Любовь меня взяла в полон, и дал я ей обет:
По вольной воле буду я покорен ей во всем.
Она велит, и я иду святым путем.
Кто клятву не сдержал, тому спасенья нет.
Иные хвастаются доблестью своею.
Слова, конечно, громче славных дел.
Но кто послужит ей, как я служить умею?
Вот на такого я бы поглядел!
Лишь тот воистину любил, кто родину свою
Покинул волею любви, отважный паладин.
Будь государь мой жив, на что мне Саладин!
По мне бы лучше умереть в родном краю.
Ты, миннезингер, не надейся на удачу.
Загубишь песнь безумием своим.
Я хорошо пою, слов даром я не трачу.
Пою, пока люблю и сам любим.
Тебя не хочет знать любовь. Тебя влечет мечта.
Морочит, ластится, манит, безумного дразня.
Всем предпочла моя желанная меня.
И в песне и в любви я не тебе чета.
«Тебе хотел бы, госпожа,
Достойный рыцарь послужить.
Твоей наградой дорожа,
Готов он сердце заложить.
Он был бы рад все это лето провести,
Покорствуя тебе и у тебя в чести.
Привет послала бы со мной! Всегда на сердце веселей,
Когда хороших ждешь вестей».
«Я службой верной не гнушаюсь.
Однако рыцаря чужого
Вслух я приветить не решаюсь.
Гонец! Мое запомни слово:
Он мне чужой, а как чужого я приму?
Другие, может быть, благоволят к нему.
