— А мне пофигу. Абсолютно пофигу. Вот кто мне что сделает?
Наташа искоса посмотрела на него. Хотела что-то сказать, но промолчала.
— Ну, менты зайдут. Повяжут тебя с поличным. Тебе это надо?
Ксен выжал из сигареты содержимое. Любовными медленными движениями выдавил его на тетрадный лист. Потом намешал в табак немного травы и начал втягивать эту смесь обратно в сигарету.
— Пропащий я человек, — сказал он. — И терять мне нечего. Я и так плохой, хуже некуда.
— Зла и добра нет. Нету ни злых, ни добрых людей, — Наташа отвалилась на спинку стула и посмотрела сначала на Ксена, потом на Женю. — Так что хватит на себя наговаривать.
— Ну, а как ты тогда людей классифицируешь? — спросил Женя.
— А зачем? Я и так знаю, какой человек. Человек выше добра и зла, — задумалась. — Ну, а если тебе нужна классификация, то я вот как сказала бы: нету ни плохих, ни злых, а есть интересные, скучные и неприятные.
Женю эта идея поразила. Он захлопал, заапплодировал Наташе, встал со стула и пожал ей руку.
— Браво! Ну, подели нас всех тогда.
— Ты так этого хочешь?
— Да и я бы послушал, — отозвался Ксен. Косяк у него был уже почти готов.
— Ну хорошо. Вот с тебя, Ксен, начну, — и побуськала Ксена в лоб. — Ты в душе интересный. Только показать это не всегда умеешь. И поэтому ты часто скучный. А когда тебя мучает что-то, ты становишься неприятный. А ты, Женя, не обижайся, но ты скучный.
— Это ещё почему? Я фотографирую!
— А я крестиком вышиваю и в университете учусь.
Женя запнулся.
— Ты тоже думаешь так, что ли? Тоже думаешь, что фотки мои плохие?
— Я же тебе говорю, нету никакого плохо или хорошо! Есть интересно, скучно или неприятно. Фотки твои качественные, но неинтересные. Неоригинальные.
— Воо, Виктора, небось, наслушалась…
— А вот Виктор, кстати, интересный.
— Позови его сюда, кстати, — Ксен поднял голову и посмотрел на Женю. — Я его уже сто лет не видел. Как он там вообще поживает, что делает?
— По-старому всё у него. Пить пиво всё так же не любит. Дома сидит, читает, трубку курит, чай варит, на кресле качается. Не приедет он.
— А ты позвони, — настаивал Ксен.
— Да говорю тебе, не приедет.
— Ну дай его номер, я сам позвоню.
Женя продиктовал Ксену номер, и тот позвонил. Встал, отошёл к выходу, отвалился на барную стойку и говорил около минуты. Слышно толком не было, только интонации — оживлённо говорил.
— Счас он тут будет! — радостно провозгласил Ксен, вернувшись за столик. — Он сказал, что тут неподалёку гуляет в парке и этого… Как его… Лермонтова читает.
