Женя вкючил плеер и задремал.
Сон лечит.
Через два дня позвонил Толик.
— Зайди ко мне на работу, — только и сказал.
Настроения у него не было совершенно, он матерился, одной рукой во что-то играл, а второй размешивал кофе в чашке.
— И он говорит: здесь делать уже нечего. Эта земля, мол, прогнила. А я говорю: если земля гниёт, лечить её надо, а не бросать. А он за своё: ты, говорит, гниение усиливаешь. Воняешь вместе с обществом, доламываешь всё. Я вот думаю: что ломать, если никто никогда ничего не строил, все всегда только ломали! А? Скажи мне, Женя?
— Ну, я бы не сказал, что сильно ломают. Ты ведь строишь жизнь свою-то, верно?
— Конечно, строю. Я же на машину коплю. Потом на квартиру свою копить буду. И как только накоплю — свалю нафиг из этой общаги, от этого урода. Задолбал уже, честное слово.
— А ты с ним не говори. Не слушай его, что ли. У тебя тут курить можно?
— Нельзя. Но кури. Дело вот в чём: я ему объяснить пытаюсь, что всё нормально, а он мне своё дерьмо втюхивает, втюхивает…
— Так это ты с ним спорить начинаешь? — удивился Женя.
— Ну а ты попробуй в одной комнате вдвоём жить и молчать всё время… Он-то да, молчит, ну а мне поговорить иногда с живыми людьми хочется, а не чатиться всё время. Вот как мы с тобой, понимаешь? Людей-то вокруг так много, так много, а как посмотришь — не люди, а чатовые ники и аватарки только. И поговорить не с кем. Вылезешь из интернета в эту жизнь — а тут ещё хуже, чем там. Подойди и скажи: у тебя компьютер сломался. Он скажет: да, сломался. Скажи: нажми «Энтер». Он нажмёт. Скажи: убей человека…
— Так ведь он, сосед — человек, получается, по твоим меркам? Как зовут его?
— Да хрен знает, как зовут. Но человек. Паршивый, плохой, но человек. А поговорить-то, поговорить по-людски…
— А пепелка где? — перебил его Женя.
— Пепелка…
Толя поднялся со своего стула, открыл ящик и начал там рыться. В ящике лежали провода, микросхемы, старые жёсткие диски, мышка испорченная, ещё какой-то компьютерный хлам. Толя нашёл там жестяную коробку непонятного происхождения и дал Жене.
— На, кури. Только тут нельзя, если что.
— Помню. Ты мне карточку-то сделал?
Толик хлопнул себя рукой по лбу, достал и протянул Жене карточку. Пластиковую, с фотографией, аккуратную, новенькую. С цифрами и штрих-кодом даже — не придерёшься.
— Как договаривались?
— Как договаривались.
Женя расплатился. Докурил сигарету, затушил, кинул в жестяную коробку.
— Слушай, ты что, убегаешь уже?
— Да дела всякие, Толик…
