Безусловно, с их стороны была явная и, при советских условиях, весьма смелая попытка осмеять существующие советские порядки. Это публике импонировало.
«Вот, молодцы! вот это — да-а! Вот, сукины-дети, и не боятся!» раздавались в публике возгласы.
«Так-то так! Но, вероятно, ребятам за кулисами уже говорят: посмешили людей… ну, а теперь пожалуйте, ребятки, к нам бриться!» слышен намек на ГПУ.
Оба клоуна были действительно за вредительство арестованы.
В СССР в два счета пришьют ярлык вредителя.
Достаю из ящика стола книгу Бориса Солоневича «Молодежь и ГПУ». Открываю страницу сто семнадцатую с фотографией кладбища, где изображена большая бесформенная груда человеческих трупов. Показываю фотографию подсоветскому человеку и, молча, наблюдаю за ним. Он медленно берет в руки книгу и просматривает внимательно картину.
— Знаете, это очень характерная и верная фотография из подсоветской действительности, — замечает подсоветский человек. — Лично, подобную картину видел собственными глазами.
Во время отступления белой Армии в декабре 1919 года, я работал в городе Таганроге на хлебзаводе, который, если не ошибаюсь сейчас, находился на Кузнечной улице. Проживал я тогда в ближайшем от города селении Петрушинки. На работу приходилось ходить и возле кладбища. Белые ушли как раз в праздник Рождества Христова. Была тугая зима.
После вступления красных войск, в городе пошли обыски, облавы и, конечно, расстрелы. Расстрелы продолжались беспрерывно в течении двух недель. Расстрелы совершались на кладбище, и всегда в полночь. При чем расстреливали на одной стороне кладбища, а хоронили убитых почему-то на другой стороне, близ забора, возле которого приходилось проходить по пути на работу. Обыкновенно, точно в 12 часов раздавались залпы, что означало «физическое уничтожение очередной партии белогвардейцев». Время было очень тревожное и жуткое.
Я ходил на работу в 4 часа утра. Проходя вдоль кладбищенского забора, регулярно в течении 14 дней видел, как привозили трупы с другой стороны кладбища к готовой огромных размеров яме и сбрасывали туда с воза мертвецов.
Два человека на возу брали труп — один за руки, другой за ноги, и в такт немного размахав трупом бросали его вниз — в яму. Зрелище было страшное. Воз для перевозки трупов был специально приспособленный: большая платформа воза была с боков на метр высоко огорожена досками. Иногда приходилось видеть, как высоко над боковыми досками были сложены штабеля трупов.
